Мужчины между собой не общались, но и не конфликтовали, так что можно сказать, что это я свела их, как судьба. Осталось только глаза не отводить. И я бы с удовольствием, но никого из них на месте не оказалось, поэтому я достала записи и начала читать список требуемых документов заново, чтобы определиться, за что браться дальше.

Справка о разумности по форме НРКС-99 звучала многообещающе. В конце концов, если тут не начнут выяснять, зачем я три года назад начала встречаться с Глебом, то вполне получится сойти за разумную.

Глеб — это отдельная страница биографии, орошённая моими слезами и вымаранная в его непомерном самомнении. К счастью, до серьёзных моральных травм дело не дошло. Помню, мама усадила меня на кухне, поставила на стол зефирки, кусок торта из кофейни и две чашки крепкого чая, а потом у нас случился долгий и проникновенный разговор на тему «как понять, что перед тобой мудак». Тогда Игоря Николаевича на горизонте ещё не было, а мама только вернулась со свидания с каким-то сявым междометием, от которого утром в субботу несло перегаром, что совершенно не помешало ему начать выговаривать маме за заказанный десерт. Вот такой деятельный поборник экономии и здорового образа жизни попался. Разумеется, мама взяла заказ на вынос и тут же ушла.

Теперь всё это в прошлом. Зато после встречи с Глебом я самовлюблённых мудаков научилась выкупать почти сразу, так что хотя бы за это ему можно сказать сердечное спасибо.

Но вернёмся обратно к справке о разумности. Понимаете, если бы в Межмировой Канцелярии организовали информационное бюро, всем пришлось бы куда легче. А так — непонятно, имеет данная справка срок годности или нет, в каком кабинете её получать и сколько по времени это может занять. Никакой определённости.

Я то и дело вспоминала МФЦ, где в одном окне можно взять и оформить все нужные документы разом. Ещё и записаться туда через интернет. Но о благах современной цивилизации лучше не думать, чтобы не раскиснуть окончательно.

Жаль, что Штригеса рядом не оказалось, но это не повод рассиживаться. Я могла вообще его не встретить, пришлось бы с самого начала всё делать самостоятельно. Поднявшись, спросила у некоторых наиболее отчаявшихся (а значит, не первый день тут торчавших) людей, где можно получить справку о разумности, и направилась к нужным дверям.

Очередь змеилась отсюда и до ужина. Вообще, полезная, конечно, справка. Назвали тебя дурой — ты справку обидчику под нос. А если у него такой нет, то ещё вопрос, кто из вас двоих дура. У тебя хотя бы справка, а у него что? Голое самомнение, взращённое на бабушкиных пирожках? Записавшись у криесора, я прикинула, что раньше завтрашнего дня соваться сюда смысла нет, и вернулась в общий зал ожидания.

У восьмого (нулевого) окна толпилась группка симпатичных шерстистых разумных, похожих на белочек. Длинные стоячие кисточки на ушах, кукольные платьица — глаз не оторвать от этой милейшей картины.

Вырвав листок из тетради по социологии, я наконец сделала то, что давно собиралась: переписала на него сакральный список — и отдала одной из белочек. Те весело загомонили, благодаря меня на все лады.

— Пожалуйста, — с улыбкой ответила я. — Взаимная помощь — залог выживания. Прошу вас сделать несколько копий и передать остальным.

К сожалению, в тот день толком ничего не получилось сделать. Заветный кабинет 2-44-12-З я так и не нашла, зато смогла записаться в очереди на подачу документов для получения свидетельства о рождении и сертификата об отсутствии брачных обязательств.

К вечеру голова гудела, и я вернулась в зал ожидания уставшая и голодная. Доела остатки съестных запасов и клятвенно пообещала себе завтра наведаться и в магазин, и в столовую. Штригес грустно вздыхал, сидя в кресле и рассматривая какие-то карточки, Йеннер устроился рядом, вытянув длинные мускулистые ноги. И вроде поза у него была расслабленная, но в воздухе ощущалось странное напряжение. Полуприкрытые глаза лорда Зоттера пристально следили за каждым движением пожилого мага, и от этого взгляда стало неуютно.