Навка дрогнула, и лицо ее исказилось стыдом и страданием. Она неуверенно прикоснулась к животу. Растерянность, боль, страх, стыд — чувства сменялись одна за другой на начавшим искажаться лице. Когти медленно втянулись обратно, избавляясь от черноты. Ушла мертвенная худоба, обнажавшая тонкие угловатые кости. Лицо изменилось, словно с него стекла вся хищность, потухло в глазах ядовитое зеленое пламя. Навка мягко опустилась ближе к воде, словно, встав на ее поверхность. Теперь это была обычная несчастная девушка. Нет, не обычная. Невероятно красивая девушка. Не удивительно, что мимо нее не смог пройти падкий на женскую красоту юноша.

— Мои кости, они правда здесь, — тихим потусторонним голосом проговорила навка, — прошу, забери их, передай моей матери.

Реку озарили первые лучи солнца, разливаясь и окрашивая темную гладь воды золотистым свечением. Девушка покаянно повернулась к распространяющемуся свету и смиренно шагнула навстречу. Едва первые золотистые лучики коснулись ее ног — как она засияла, наливаясь светом, и светилась так, что, казалось, еще чуть-чуть и затмит собой просыпающееся светило. Леона прищурила глаза. Сияние становилось все ярче, и через мгновение свет полностью поглотил девушку. Вспышка. И она исчезла.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем прямо перед Леоной вдруг появилась полупрозрачная девушка нежной, удивительной красоты с толстой золотою косою. Девушка бережно держала на руках крохотного младенца и светло улыбалась.

— Спасибо тебе, — прошептала она. И слова ее легким ветерком коснулись Леоны.

Девушка с нежностью посмотрела на дитя в своих руках, подняла взгляд на Леону и, благодарно улыбнувшись, истаяла туманной дымкой.

Леона знала, что загляни она сейчас в незримый мир и увидела бы, как прекрасная черноволосая дева уводит Моргушу за собой в свои чертоги. Но Леона не стала этого делать. Незачем нарушать покой мертвых. Незачем лишний раз встречаться с холодным взглядом Мораны.

Леона подождала, пока солнце полностью покажется на небосклоне, и, задув свечу, вышла из затухающего круга. Пролив речной водой местами еще горящую землю, она устало осела на траву и, прикрыв лицо руками, постаралась успокоиться, осмысливая произошедшее.

Когда предрассветная хмарь полностью исчезла, уступив место яркому солнечному утру, путница глубоко вздохнула, встала и, раздевшись, нырнула в воду.

Она закончила обряд, когда солнце уже стояло высоко в зените и приятно согревало ее, вымокшую в прохладной реке, своим теплом. В одном из мешков уже лежали обвязанные черной нитью кости несчастной.

Девушка устало опустилась на землю и взгляд ее упал на обугленную траву. Она протянула руку к черному кругу и задумчиво растерла меж пальцев горелую травинку. Может, если бы Многоликий сплел свои нити иначе, и тот парубок, что обманул Моргушу, не остановился здесь на постой, она бы и не стала навкой… Ведь именно он пробудил в ней нечистое начало, всколыхнув воспоминания о пережитом предательстве. Слишком много зла было у нее внутри, слишком много обиды и боли. Но Многоликий решил иначе… Для чего?..

Леона задумчиво подняла голову к небу, подставляя лицо под солнечные лучи. Для чего он сплел нити их судеб? Для чего сплел судьбу самой Леоны с судьбой несчастной девушки? Есть ли в этом какой-то урок?.. Увы, замыслы Богов оставались для Леоны непостижимы.

Вымыв и напоив коня, девушка быстро позавтракала холодной кашей и, не теряя времени, тронулась в путь. Оставаться на этом месте дольше необходимого ей не хотелось. Поспать так и не удалось.

Леона ехала, плавно покачиваясь в седле, по залитой солнцем лесной дороге и думала о том, как легко люди впадают в ярость, и какие страшные последствия может принести беспечно брошенное резкое слово.