Они кочевали.

Большая семья, слуги и рабы воинственного каида Омара Эль-Фаси из славного племени ргибат кочевали так, как их предки делали это с незапамятных времен, по обширной территории, не знавшей границ, кроме синевы моря, оставленного позади.

Ни жара, ни жажда, ни пыль, ни ветер, ни даже однообразие ландшафта, неизменно похожего на самого себя, казалось, не угнетали дух людей, которые никогда не знали иной жизни. Они были счастливы необыкновенным даром, который принёс затонувший корабль, а вскоре могли рассчитывать на коз и верблюдов, которых они получат в обмен на горстку кораблекрушенцев.

Это был хороший год, без сомнения, великолепный год, несмотря на то, что тяжёлые облака с дождём упорно отказывались напоить жаждущие равнины. Сидя верхом на своём верблюде, прищурившись и с радостным сердцем, Омар Эль-Фаси не переставал думать о том, сколько он получит за кирки, лопаты, столы, стулья, кастрюли и метры великолепной белой парусины, которую он спас с корабля Леон Марино.

– Дар Аллаха! – снова и снова повторял он, улыбаясь под своим синим вуалью. – Дар Аллаха, Милостивого, самому смиренному и верующему из Его слуг!

С благодарностью он каждый вечер поднимался на вершину самых высоких дюн, чтобы разложить свой маленький коврик на песке и воздать хвалу Богу, моля его, чтобы не пересыхали колодцы, которые снабжали водой его народ, и чтобы дождь не забывал иногда освежать их земли.

И Аллах услышал его.

В душную ночь прогремел дальний гром, и, выбежав из своей просторной палатки из верблюжьей шерсти, каид увидел, как горизонт осветился на юго-востоке. Несколько секунд спустя новый гром, сладостный, словно песни гурий рая, обещанного Пророком, разнёсся по воздуху.

Он глубоко вдохнул и почувствовал запах влажности, парившей в воздухе, но не опустившейся до земли. Тогда он понял, что дождь пойдет далеко, вглубь континента, чтобы пролить свои богатства ближе к полудню.

– Вставайте! Вставайте! – закричал он, стреляя в воздух из ружья. – Собирайте лагерь! В путь за дождём!

Их называли «охотниками за облаками», искусными следопытами, которые умели читать невидимые следы, оставленные дождём в небе, или замечать тысячи мелких признаков – каплю на камнях, влажный камень, цветок, распустивший лепестки в поисках влаги, – которые мог увидеть только опытный глаз бедуина.

При свете костров, молний и раскатов грома они свернули палатки, нагрузили сонных верблюдов, согнали упирающихся коз и отправились в спешный путь через равнину, полную опасностей в виде гепардов, шакалов и гиен.

– Что теперь? – проворчал раздражённый кантабриец, чьи ноги были изранены колючками пустыни. – Куда нас ведут?

– За облаками, – угрюмо ответил ему Эметерио Падрон. – Это единственная причина, по которой эти мерзавцы начинают торопиться.

– Да проклянет их чёрт!

– Не жалуйся! – подбодрил его канарец. – Если мы догоним эти проклятые облака, у нас хотя бы будет вода.

Спотыкаясь и падая, закованные в цепи, подгоняя перед собой коз, они ринулись вслед за молниями, удаляющимися на запад, ругаясь и молясь одновременно, чтобы щедрые облака наконец пролили свои благословенные дожди.

Это был тёмный и необычный рассвет. Солнце не показалось, как обычно, из-за горизонта, а скрылось за мрачными тучами, которые замедляли свой бег по мере продвижения дня.

– Ветра нет! – Этот радостный крик прокатился по всей караванной веренице, подхваченный сотней голосов, едва дышавших от усталости.

– Ветра нет!

Когда солнце должно было быть в зените, они, преодолев холм, оказались в огромной долине, теряющейся вдали – возможно, древнем русле озера или широкой реки, которая миллионы лет назад текла к морю.