– Даааа, – растерянно тяну я и выдавливаю идиотскую улыбку. – Будет здорово!

Лгунья. Не будет. Как я могла забыть? Мы несколько недель планировали этот отдых.

– Он вчера приходил, – папа промакивает губы салфеткой.

– Зачем? – я повышаю голос и тут же осаждаю себя. Да что со мной не так? Дерганная дура, ешь уже свой салат.

– Сказал, не смог дозвониться до тебя вчера вечером, вы вроде собирались вместе закупить продукты.

Какая же я идиотка. Я оставила телефон в машине вчера. Вздрагиваю, осознавая, что он до сих пор там. Я даже не заметила.

– Я где-то забыла свой телефон, совсем замоталась, – наиграно расстроенно вздыхаю и выдаю единственную правдоподобную ложь в данной ситуации. Сколько вранья за один завтрак. Очень сытно.

– Где ты была? – мама подозрительно осматривает мое лицо. Видимо, язык лжет быстрее, чем мимика. Это как с грозой: сперва – свет, потом – раскаты. Чувствую себя загнанной в угол тупицей.

– Что? – делаю из себя еще большую дуру, выигрывая время.

– Ты в порядке? – Зак скривился: моя тупость для него непривычна.

– Мне надо бежать, – вскакиваю слишком резко. Улыбка для прикрытия. Медленно задвигаю стул, будто все нормально и меня не трясет. – Хорошего дня, – контрольная улыбка. Сбегаю.

Кевин обижен. Прошу у него прощения. Долго обнимаю. Нежно целую. Прощена, но злюсь на себя за свой промах. Такое со мной впервые. Я потерялась ненадолго. Я словно оказалась в зазеркалье, где время течет иначе. Нужно купить продукты, собрать вещи. Уф. Почему-то я не озадачена, а зла. Зла на себя, потому что не хочу об этом думать. И не хочу покидать город. Я много думаю последнее время. Думаю непродуктивно. Я зависаю на долгое время в собственных мыслях, попусту прокрастинируя.

Вечером накануне отъезда собираю вещи. Растерянная и заторможенная стою над сумкой, засунув в нее обе руки. Пищит телефон: Кевин шлет сообщения. Потом прочту. Уже почти десять. Не могу сосредоточиться, дергаюсь. Прохожусь по комнате, размышляя, насколько я сумасшедшая, чтобы поехать снова в клуб. Беру ключи от машины и опускаюсь на кровать. Почему-то понимаю, что иначе не смогу уснуть. Сжимаю ключи пальцами и выхожу из комнаты.

В этот раз я подготовилась и надела кеды. Теперь не придется бегать по трибунам босой. Зачем я делаю это? Иду по тёмным коридорам клуба в полной тишине. Останавливаюсь. Тишина действительно полная. Здесь никого нет. Нет-нет-нет. Я не слышу его присутствия. Ускоряю шаг и заглядываю за дверь. Его нет. Его кожаная подружка неподвижна. Проклятье. Джо, с чего ты взяла, что он здесь каждый день? Делаю шаг внутрь. Тихо. Внутри немного света от фонарей за окном. Останавливаюсь возле застывшей груши и чувствую мерзкую пустоту внутри, сырую и угнетающую. Необъяснимо тоскливо. Боже, Джо, завтра ты с любимым поедешь на выходные на побережье! Ликуй! Чувствую в горле слезы обиды. Дура. Ну почему его нет?

– Давай, сожги меня заживо, – произношу, почему-то, вслух. Видимо, от обиды на него.

Прикасаюсь пальцами к кожаной груше.

– Ты помнишь его? – прикладываю ладонь к черной коже и медленно скольжу по ней рукой, обходя ее по кругу. – Какой он, расскажи? Красивый? Отчаянный? Каково это, чувствовать прикосновения его рук? – поглаживаю кожу, вспоминая, как в нее глуко входили его кулаки.

– Хочешь проверить?

Вздрагиваю в испуге и непроизвольно сглатываю. Тогда я впервые услышала его голос. Низкий. Этот тембр так сильно резонирует во мне. От него внутри все начинает дрожать. Каждый раз. До сих пор.

Впереди на трибуне движение. Сжимаюсь от ужаса. Глаза привыкают, и я могу различить силуэт, сидящий передо мной и наблюдающий из темноты. Господи. Только не так. Он отставляет на сидение рядом бутылку воды и медленно поднимается. Шаг ко мне, еще. Он неторопливо, словно издеваясь над моим загнанным сознанием, выходит на свет. Спортивная обувь. Темные спортивные брюки. Толстовка нараспашку поверх футболки. Руки в карманах. Он приближается, я сосредоточенно всматриваюсь в темноту, ожидая секунды, когда в свете фонарей смогу увидеть его лицо. Еще шаг. Он останавливается и смотрит на меня. Я чувствую его взгляд на своей коже. Нестерпимо. Интуитивно делаю шаг к нему навстречу. Он тоже. Я все еще не вижу его лица. Иду к нему ближе, потряхиваемая дрожью, он приближается в ответ. Наконец, свет достает до его лица. Я останавливаюсь в панике и предвкушении. Какой ты?