(и в части своей утраченные); стенограммы Пленумов ЦК РКП(б) – ВКП(б) за 1920‐е гг., опубликованные частично; протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) и – за более поздний период – его «особой папки», опубликованные частично[95]; стенограммы отдельных заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б), все известные из которых опубликованы[96]; протоколы заседаний Оргбюро и Секретариата ЦК РКП(б) – ВКП(б), неопубликованные; стенограммы отдельных заседаний Оргбюро ЦК РКП(б), неопубликованные; протоколы и стенограммы отдельных заседаний ЦКК РКП(б) – ВКП(б) и ее Президиума, из которых опубликованы только совместные заседания ЦК и Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б), Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР и Собрание законов СССР, представляющие собой весьма специфические подборки нормативных актов; протоколы заседаний СНК РСФСР, опубликованные лишь за первые несколько месяцев советской власти, и СНК СССР, неопубликованные; протоколы и стенограммы заседаний ВЦИК Советов и ЦИК СССР, опубликованные выборочно; протоколы заседаний РВС Республики, опубликованные полностью лишь в 1997–2000 гг.; протоколы заседаний РВС СССР, отдельные из которых опубликованы; протоколы заседаний Совета рабочей и крестьянской обороны – Совета труда и обороны, незначительная часть из которых опубликована в различных документальных сборниках.

Из материалов съездов и конференций особое значение имеют партийные программы и уставы как документы системообразующие.

Программы считались основными политическими документами, в которых закреплялись стратегические задачи партии. Они представляли собой, как это называли советские историки и археографы, «фундамент стратегии и тактики революционной партии пролетариата»[97]. Основатель большевистской партии В.И. Ленин, как всегда кратко и лаконично, заметил в одном из своих выступлений (1922): «Без Программы и обещаний выступить с мировой революцией нельзя»[98]. Собственно, с 1903 г., когда редакция «Искры» и «Зари» навязала[99] II съезду РСДРП свой, радикальный, вариант Программы партии, началось размежевание российских социал-демократических рядов на большевиков и меньшевиков. Как с гордостью писали советские историки, «В.И. Ленин со всей решительностью и непреклонностью защитил положение о диктатуре пролетариата от всех нападок оппортунистов»[100]. Г.В. Плеханов удовлетворенно констатировал «…факт тот, что, кроме т. Акимова, никто на съезде не возражал против основных положений нашей Программы. Они признаны огромным, подавляющим большинством съезда, а именно это признание ее таким большинством съезда показывает, что в нашей партии спор ревизионистов с ортодоксами решен в пользу этих последних»[101].

Поскольку любые неосторожные заявления на страницах основного партийного документа могли привести к крайне серьезным последствиям, программные установки партия меняла редко. По справедливому замечанию А.И. Микояна, «большевики в течение 10 лет не имели отдельной собственной Программы»[102], первую отдельную от меньшевиков Программу принял VIII съезд РКП(б) 1919 г.

И то один скверно прописанный в этой Программе РКП(б) пункт явился теоретической предпосылкой для Профсоюзной дискуссии, поставившей партию перед угрозой раскола. На IX съезде РКП(б) 1920 г. старый большевик Д.Б. Рязанов, накопивший огромный опыт по борьбе с синдикализмом в РСДРП[103], прямо заявил товарищам по партии: «Мы в Программе [1918 г.] осветили то, к чему теоретически не подготовлялись, осветили в Программе» роль профсоюзов «в той области, которая им не свойственна»