Когда Плинтус проснулся, они продолжили путь. Из-за задержки они немного отстали от графика и вышли к Лысой горе, когда было уже совсем темно. Все вместе они натаскали хвороста, папа быстро развёл костер и смастерил простенький шалаш. Дождя не ожидалось, поэтому папа не очень старался над шалашом. Он устал и хотел спать, поэтому второпях набросал на крышу шалаша листьев и, довольный, подошел к костру.

– Ну, троллятки, сейчас перекусим и спать! Нам завтра рано вставать!

– А где Плинтус? – вдруг спросила Лемна.

И правда, Плинтуса нигде не было.

Сначала папа-тролль сжал кулаки и немного порычал. Его мечта рухнуть и забыться сном, кажется, откладывалась. Потом папа испуганно подумал: «Что я скажу маме?». Только после этого он всерьёз испугался за Плинтуса.

Плинтус был настоящим троллем, лес был ему хорошим другом, но всё-таки он был маленький, к тому же далеко от дома, в чужом лесу. Он мог попасть в беду.

Лемна уже обежала полянку, заглянула в близлежащие кусты и в шалаш.

– Плинтус! Плинтус! – выкрикивала она.

На всякий случай папа тоже заглянул в кусты и в шалаш. В шалаше было пусто, только валялись листья и одеяла, которые папа сам туда бросил.

Полумна все это время растерянно стояла у костра и смотрела на папу. Потом она тоже стала кричать:

– Плинтус! Плинтус!

– ПЛИНТУУУУС! – заорал папа так громко, что с верхушек сосен сорвались ночевавшие там птицы, – ПЛИИИИНТУУУУУС, ГДЕ ТЫ?????

Ответом ему были только крики перепуганных птиц.

Папа потер виски и ещё немного порычал.

– Так, девочки, – сказал он, – Я пойду его искать по большому кругу, а вы ходите вокруг стоянки по маленькому. Но так, чтоб вы видели костер! Если ещё и вы потеряетесь, мама мне…Я себя этого не прощу! – с этими словами он решительно направился в темноту.

Лесные тролли неплохо видят в темноте, гораздо лучше, чем люди, но всё-таки не так хорошо, как совы или кошки. Фонарь папе-троллю был не нужен, но всё равно он несколько раз спотыкался о ветки, а один раз даже провалился ногой в муравейник.

– Вот старый дурак, – бормотал он, тщетно пытаясь поправить муравейник руками, – и что ты так психуешь? Подумаешь, мальчик пропал! У тебя ещё восемь есть!

– Ещё восемь есть, – ответил он сам себе после небольшой паузы, – а Плинтус-то один! Единственный! – и шмыгнул носом.

– Не раскисай, старый дурак, не раскисай! Найдется Плинтус наш, ну куда он мог деться? Плииинтус!!!

Плинтус все не отзывался. Папа ходил по спирали, всё увеличивая круги.

Лемна и Полумна тоже ходили по спирали. Сначала они обошли вокруг стоянки, потом чуть подальше, потом ещё чуть подальше, а потом вдруг Лемна поняла, что больше не видит света костра. На самом деле, костёр завалился и почти потух, но Лемна этого не знала. Она подумала, что сбилась с пути, зашла сама и завела сестру в чащу. Лемна встала как вкопанная. Полумна прошла ещё несколько шагов, потом заметила, что сестра остановилась и удивилась:

– Что такое? Ты нашла Плинтуса?!

– Нет. Я потеряла дорогу.

– Как?! Папа же сказал, что ты так хорошо чувствуешь направление…

– Заткнись!

– Лемночка, ты подумай, пожалуйста, и ты нас выведешь, я уверена!

–Заткнись!

Лемна закрыла глаза, потерла виски кулаками и попыталась сосредоточиться. Неожиданно она поняла, что вообще потеряла ориентацию. ВООБЩЕ. Она уже не знала, откуда они пришли минуту назад.

Полумна, пристально глядевшая на сестру, прочитала в её лице испуг и растерянность и перепугалась. Она села, потянув за собой сестру, и расплакалась.

– Лемна! Лемночкаааа! – ныла Полумна, мелко дрожа, – Лемночка, мне страшно!

– Ты трусиха! – огрызнулась Лемна, хотя на самом деле ей тоже было очень страшно.