Ученые, о которых мы только что упомянули, слишком пренебрегают законодательным элементом в обращении колоната и видят последнее там, где следует видеть только подготавливающие и предсказывающие его формы. Не менее неправильно весьма распространенное воззрение, по которому колонат является результатом чисто законодательного акта, юридическим институтом в собственном смысле, установлением государственной власти. К числу таких взглядов принадлежит теория Савиньи.^>36 Знаменитый исследователь римского права ясно высказал общее соображение, которое заставляет искать источник колоната именно в государственном установлении: никакие частные соглашения, никакие фактические условия, говорит он, не могли изменить положение не только целого класса, но даже отдельного человека, вопреки установленному государством праву или помимо его, и колонат мог произойти только вследствие законодательной деятельности правительства.

Савиньи несколько раз изменял свое мнение об этом спорном вопросе, наконец, в прибавлении к статье о колонате^>37 он присоединился к мнению тех, которые связывают образование этого нового института, столь противоречащего, как думали, традициям римского гражданского права, с возникновением германских поселении на римской территории; у варваров-де этот класс уже существовал, и германские колонисты перенесли его на римскую почву. Теория эта нашла подтверждение в найденном только в нынешнем столетии одном из списков кодексов Феодосия II (от 409 г., направлен правителю восточных провинций)[43]: по случаю победы над небольшим племенем сциров (готской ветви), когда взято было в плен много варваров, указ предписывает наместнику, чтобы он пригласил тех из провинциальных владельцев, которые нуждаются в хороших работниках. Им предоставлено право принять к себе пленных варваров и поселить на своих землях не в виде рабов, а на колонатном праве, то есть чтобы они оставались лично свободными, обрабатывали бы предоставляемые им участки помещичьей земли, за что должны платить им оброк, определенный законом, также доставлять известную подать и в пользу правительства. Таким образом Савиньи доказывает, что колонат есть явление, заимствованное римским правом от германского исконного быта.

Теория не выдерживает критики. Эдикт о сцирах никак не может иметь решающего значения в этом вопросе. То, что германские пленные были поселены на римской территории как колоны, доказывает только, что колонатное право уже существовало в то время в Римской империи, так как едва ли для варварских колонистов (и особенно для военнопленных) императорское правительство стало бы вырабатывать свое право, напротив, варвары должны были подчиняться существующим нормам, входить в обыкновенные рамки сложившихся веками социальных отношений.

Перейдем теперь к чрезвычайно остроумной и любопытной теории Родбертуса; взгляды его изложены в статье «Untersuchungen auf dem Gebiete der Nationalökonomie des klassischen Entwicklung Roms unter den Kaisern, oder die Adscripticier, Inquilinen und Kolonen», помещенной в «Jahrbücher für Nationalökonomie und Statistik», изд. Гильдербранда, 2 Jahr., 1 Band, 3 und 4 Heft. Jena, 1864.[44] Родбертус внимательно изучил сочинения римских писателей, занимавшихся сельским хозяйством – Катона, Варрона, Колумеллы, Плиния и другие и при помощи остроумного и тонкого сопоставления всех известий доказывает свой взгляд на происхождение колоната; он утверждает, что это явление стояло в прямой зависимости от изменения характера римского землевладения и земледелия.

Родбертус выводит происхождение колоната в его различных видах и степенях (coloni, adscripdicii и inquilini) единственно из общего хода развития аграрных отношений в Римском государстве и представляет его не исключительным, а общим аграрным институтом того времени. Он вооружается против мнения тех, которые утверждают, как Гегель (Hegel «Gesch. der Städteverfassung Ital.»),