Луиза с удовольствием собирала приданое для дочери, и сундук наполнился настолько, что его крышка едва закрывалась. Анна облачилась в свой лучший наряд, и Тристан уже ждал её внизу.

У поместья стояла карета, и молодой господин не торопился уезжать. Он с удовольствием окинул взглядом прекрасный сад. Анна шла к карете с сумкой, а слуги уже грузили сундук внутрь. Тристан открыл дверцу кареты, пропуская Анну внутрь.

В карете стоял аромат мускуса и сандала, который девушка раньше не замечала. Она сразу догадалась, кому мог принадлежать этот запах. Тристану больше подходил аромат мяты с лёгкими лимонными нотками. Принюхавшись, Анна уловила тонкий шлейф этого запаха.

– Тебя что-то смутило? – спросил он.

– Кому принадлежит запах мускуса и сандала?

– Уже ревнуешь? Раньше в этой карете ездил мой отец до своей болезни.

Тристан облокотился на обитую бархатом спинку и стал разглядывать проплывающие пейзажи. В его серых глазах читалась задумчивость. Анна не нарушала тишину, хотя и чувствовала напряжение, но старалась не показывать виду.

Карета остановилась, и молодого господина встретила тишина. Тристан помог Анне выбраться из кареты.

Тристан, крепко сжав руки в кулаки, испытывал нарастающее беспокойство. После некоторого ожидания он вошел в дом. Окна были плотно занавешены, не пропуская ни единого солнечного луча.

Готический стиль, который раньше восхищал своей красотой и роскошью, теперь вызывал лишь тоску. Хрустальная люстра, некогда отражая солнечные лучи и создавая атмосферу уюта, после смерти госпожи Стерлинг была заменена на множество свечей, а массивные красные шторы стали занавесями. Атмосфера нагоняла уныние.

В холле появился дворецкий. «Мы ждали тебя раньше, но обстоятельства сложились иначе».

– Марк. Почему так темно?

«Твой отец распорядился перед смертью. Пару дней назад он скончался», – произнес дворецкий. «Как? И ты, не предупредил меня?» – набросился на него Тристан, его глаза заволокло черной дымкой. Анна, стоявшая рядом, не смела пошевелиться, боясь даже дыханием привлечь гнев Тристана.

– Остановись, ты убьешь Марка! – воскликнул незнакомец, бросившись на Тристана сзади. Чёрная дымка, окутавшая его глаза, исчезла, и они вновь обрели свой естественный цвет.

– Спасибо, Рашид! – сказал Тристан, обращаясь к незнакомцу. – Ты не должен был так поступать, твоя хрупкость может быть опасной. Рашид словно хрустальный – его кости настолько хрупки, что могут сломаться в любой момент.

Теперь Тристан смотрел на Анну.

– Ты напугал её, что на тебя нашло? – спросил он.

– Прошу прощения, мисс, – произнёс Марк, сопровождая девушку в её комнату. – На него сильно повлияла смерть отца. Давайте я провожу вас.

Комната Анны оказалась неприветливой, слишком мрачной для неё. Марк распахнул шторы, и яркий свет залил помещение.

– Можно убрать тёмные тона, они нагоняют тоску, – сказал он. – Я поговорю с хозяином. Кстати, не забудьте, что можете обращаться ко мне по любым вопросам.

Анна осталась одна, интерьер угнетал её. Девушка задумалась: «Со мной Тристан нежен и обходителен. Почему он набросился на Марка? Его словно подменили. Я спрошу у него прямо».

Анна нашла выход из комнаты и, спустившись вниз, услышала голоса.

– Тристан, ты теряешь контроль над собой. Ты уверен, что Анна сможет снять проклятие перед твоей смертью? Твой отец передал тебе это. Ты откроешь, когда будешь готов. Марк положил на стол конверт.

– Мне страшно, Марк. Я боюсь, что обращение произойдет раньше, чем Анна сможет снять проклятие. С каждым днем мне становится всё хуже, температура тела падает. Если это случится, запри меня в подвале и не выпускай. Я проклят, как и этот замок.