Сережа выгнал ее, когда в очередной раз застал с бутылкой после своего ночного дежурства. И это после двух курсов в больнице, где ее лечили от пагубной привычки, и после всех обещаний, что это в последний раз. В первый раз, когда Сережа обнаружил жену с алкоголем на кухне, был после смерти ее матери. Тогда он не сказал ей ни слова, потому что сам знал, как это сложно. Но когда ситуация повторилась и через месяц, и через два, стал действовать. Быстро положил ее в больницу: наркологи, психологи, психотерапевты. Ее, как казалось ему, излечили от зависимости. Однако ключевым слово было «казалось». Все повторилось. Снова.

Он не сдался и вновь прошел весь путь с ней. Лечение. Реабилитация. Она клялась, что больше ни капли, и действительно сперва себя так вела. Год без алкоголя. Они не пили даже в новый год. Уже стали планировать беременность, и все получилось. Знаменский всегда мечтал стать отцом, поэтому радовался как ребенок, когда тест оказался положительным, а кровь на ХГЧ его подтвердила. Но через пару месяцев что-то снова пошло не так. Он так и не понял что. Вернулся домой после дежурства, а на кухне за столом сидела жена. Пьяная, и это не смотря на то, что он говорил с ней буквально час назад, и все было хорошо.

Терпения не хватило. Когда он привел ее в чувства, то первым же делом высказал все, что думал. На что она только рассмеялась и призналась ему в том, что уже почти год у нее есть любовник. И что ребенок не от него. И что она ненавидела и его, и его работу, а жила с ним только по привычке и из-за того, что он ее обеспечивал. Знаменский выгнал ее. Когда она родила, то на всякий случай сделал тест ДНК, чтобы убедиться в лживости ее слов. Он хотел ребенка. Хотел стать отцом, вопреки их с бывшей на тот момент женой взаимоотношений. Однако каковым было его расстройство, когда тест показал нулевой процент родства. И с тех пор он жил один. Ему больше не хотелось никого впускать в свою жизнь.

Пробовал пару раз начать отношения, вот только выходило все боком. Он хотел семьи, а спутницы ещё не насладились прелестями жизни, желая гулять и путешествовать. Рожать детей ни в чьи планы не входило. И тогда Знаменский перестал искать любви, разве что изредка одноразовые отношения для поддержания мужского здоровья. Именно поэтому каждое дежурство для него было как праздник. Он мог быть не дома и не тосковать по поводу своей неудавшейся личной жизни. Карьера у него получилась куда лучше.

Вот только сегодня он дежурил с новенькой медсестрой. Наташа ему сразу не понравилась. Какая-то она была несерьёзная: не то чтобы плохо относилась к работе, но было в ней что-то такое, что его отталкивало. Возможно, все дело в ее юном возрасте, в котором, как считал Сережа, девушки думают на работе не о трудовых обязанностях, а о чем угодно. Поэтому лишний раз выходить в коридор Знаменский не хотел. Надо было ограничить общение, чтобы не сказать ей лишнего.

Однако кофе – святое. Автомат с кофемашиной стоял как раз рядом со стойкой, где располагалась дежурная медсестра. Сергей тихо вышел из ординаторской, ему хотелось посмотреть издалека, чем занята Наташа.

На стойке горел приглушённый свет. Вокруг девушки лежала целая куча каких-то книг, из которых она что-то выписывала к себе в тетрадь. Знаменский даже заинтересовался. Может, он ошибался и не такая уж и безответственная эта Иволгина?

Он прошел вперёд, также тихо. Подойдя максимально близко, но так, чтобы его не было видно, он пригляделся. Книги по хирургии? Неужели она хотела в будущем стать хирургом? Среди кучи учебной литературы обнаружил и свое пособие, написанное около трёх лет назад.