Он её сразу узнал, хотя "штукатурки" на ней было, как на покойнице. Удачное сравнение, подумал Петя. Удивился? Скорее "нет", чем "да". Странная реакция следователя зародила в нем неопределенные, еще неосмысленные сомнения.

  Подошел к бару, попросил "Кровавую Мэри".

  -А вы не желаете что-нибудь "кровавого"? – спросил он у Иоланты -Нюры.

  Увидев Власкина, она отчаянно заморгала, потом прошептала:

  -Коля, кхе, кхе. – И уже громко во весь голос: – Коля, он здесь!

  Из закутка за барной стойкой вышел ни кто иной, как Белкин. В руках у него была флейта, видно, готовился к вечерней халтуре. Воскликнул:

  -Ба, какие люди! Мы же с тобой в одиннадцать на Таганке договорились. А, понимаю, не терпится на утопленницу посмотреть. Что ж, гляди. Могу даже подарить.

  -Мне мертвые не нужны, я не некрофил, не извращенец, в отличие от тебя, – ответил спокойно Петя.

  -Какой же я извращенец? – игриво обиделся Коля. – Вот Иоланту спас, когда вы с Веткиным со страху деру дали. Вернулся к Оке и спас. В тине застряла. Верно говорю, Нюра?

  Девушка, съежившаяся от страха, кивнула.

– Чемоданчик-то принес, или на Таганке расплатишься?

  -С чего же тебе бабло давать, если Нюра жива? Ты ведь живая, не зомби?

  Она опять кивнула.

  -Как за что? – удивился Коля. – Вы с Веткиным ее пытались утопить, да не дотопили. Подумали, что дело сделано и умчались. А я ее из трясины, можно сказать, вытянул. Она подтвердит.

  Иоланта усердно закивала. Потом вдруг её прорвало:

  -Да подтвержу, что перед тем, как меня топить, вы меня с приятелем изнасиловали!

  Грудь Пети, словно в тиски зажали, не вздохнуть не выдохнуть – а ведь действительно, докажи теперь обратное. Так и бывает, что на простую, тупую глупость нечего возразить.

  -Чемоданчик к вечеру не забудь. – Коля громко, нагло рассмеялся, отчего зазвенели фужеры на барной стойке. Он выпил услужливо налитую ему барменом рюмку текилы, закусил долькой лимона в сахаре.

  -Рекомендую, – сказал он, собираясь уйти. – До встречи на Таганке.

  -Погоди, – раздалось от входа.

  В ресторан шустрой для толстяка походкой вошел подполковник Федюнин. Он был в гражданке.

  Увидев одноклассника, Коля развел руки:

  -Сегодня прям вечер встреч со старыми приятелями. Рад видеть тебя, Вурст. Ах, прости, ты наверняка уже солидный человек, отец большого семейства.

  -Большим семейством не обзавелся, – ответил тот, – работы много, какая жена выдержит. Но кое-чего в жизни я достиг, и кое-что от нее получил. Могу с тобой поделиться.

  -Да? – Белкин не сбавлял веселого тона. Он явно не знал, кем теперь работает "Вурст". – Ну, поделись. Признаться, люблю халяву. Понимаю, что это недостойно приличного человека, но ничего не могу с собой поделать.

  -Непременно поделюсь. Протягивай руку.

  Улыбаясь, Коля дал правую руку, на которой тут же застегнулось кольцо наручника. Второе защелкнулось на запястье следователя.

  -Ты чего, Вурст? – дернулся Белкин.

  -Зачитывать тебе твои права не буду, не в Америке. А вы куда, девушка? Составьте нам, пожалуйста, компанию.

  Иоланта суетливо засеменила к женскому туалету, когда её подхватили двое парней, с виду обычных студентов. Наручники на нее надевать не стали.

  -А меня за что берёте?! – воскликнула несостоявшаяся балерина.

  -Как за что?– удивился подполковник. – За мошенничество и вымогательство. Вы ведь вместе с Белкиным придумали план вашего мнимого утопления.

  -Нет! Я ни при чём. Это все Колька придумал, он меня обманом втянул. Сказал, что валюта легко достанется, а потом уедем в Европу или на Бали.

  -Молчи, дура, – прошипел Белкин.

  Следователь поморщился: