Конфликт с преподавательницей вылился в самую низкую оценку моих способностей по ее предмету, кучу потрепанных нервов и… Я действительно подралась с ней на выпускном. Но никто до сих пор не знает, что это было не спьяну. Я вцепилась ей в волосенки после ее тихих, неслышных никому, кроме меня, слов о том, что я ничтожество, одноклеточное животное, сама по себе ничего не стою и должна быть довольна тем, что до меня хоть кто-то снизошел.

Ирейс странно смотрел на меня, когда я описывала, как живу сейчас, чем занималась все годы после выпуска из академии. Но ни слова не сказал. Просто слушал с каменным выражением лица. Будто его это не касалось. Ну и ладно. Мне же легче, так я себя утешала. Но где-то глубоко внутри меня грыз червячок: и этому тоже безразлична моя судьба.

Скомкано описав появление «супруги» Ирейса и официальную причину моего найма, я перешла к подготовке к старту. И вот тут вывалила на голову киллу все свои подозрения: и скорость, с которой готовили яхту к отлету, и как чиновники производили досмотр, и подозрительных парней-фарнов, грузивших на борт капсулу с «паралитиком». А потом перешла к самому главному:

— Я почти сразу заметила отклонение яхты от курса, — сообщила, глядя в темные глаза килла. — Выправила. Но оказалось, что это был напрасный труд. «Шерварион» будто обладал собственным разумом и летел туда, куда нужно было ему, а не мне. А еще этот фарн-медик. Я просто обалдела, когда увидела, что он взломал запор рубки управления кораблем! Поначалу думала, что он вмешается в управление, подкинет какую-то гадость… Мало ли какие неприятные сюрпризы можно придумать для маленького суденышка в открытом космосе! Но он постоял, посмотрел и попросту вышел, тщательно заперев за собой дверь! — с возмущением рассказывала я.

Ирейс хмыкнул. И небрежно поинтересовался:

— Это все хорошо. Но где он? Ты вроде бы говорила, что мы с тобой одни на корабле?

Темные глаза килла смотрели остро, словно препарировали мне душу. Я сглотнула. И тихо призналась:

— Я его убила. Когда курочила автопилот, он неожиданно возник у меня за спиной и заговорил со мной. Не знаю почему, но мне показалось, что это вообще кто-то третий, не медик. То ли эхо технического отсека в том виновато, то ли у фарна и в самом деле что-то было с голосом, а может, это просто мои растрепанные нервы виноваты, — нехотя призналась я. — Но я как была с прутом в руке, так и повернулась, взмахнув им. И нечаянно вспорола ему шейную артерию. Он умер еще до того, как я осознала, что натворила.

Ирейс ошарашенно хлопнул ресницами, глядя на меня:

— Ну и ну!.. — только и выдавил он из себя.

А я вдруг впервые в жизни заметила, какие густые и длинные у него ресницы. Как черные опахала индийского раджи. Были такие князьки на Земле в седую древность.

— Жаль, конечно, что он подох, не успев рассказать, что делал в техотсеке, — с сожалением протянул, в конце концов, килл. — Ты не осматривала палубу после этого? Может, у него что-то было в карманах или руках?

Я ошарашенно покачала головой. Ирейс меня не осуждает?

— Палубу не осматривала. В карманах ничего не было. Я перед тем, как отдать тело космосу, проверила все карманы и сфотографировала место происшествия в разных ракурсах. И да, мне и самой жаль, что уже никогда не узнать, какого черта он забыл в хвосте «Шервариона».

— Возможно, еще узнаем, — задумчиво отозвался Ирейс. — Покажешь голозаписи? И место, где все случилось? Я так понял, что после того, как ты разрушила узел связи, яхта больше от курса не отклонялась?

— Покажу, — вздохнула я. — И нет, не отклонялась. — Помолчав, я все-таки спросила: — Теперь ты понимаешь, почему бессмысленно лететь на Эльдеус?