Про Ирейса и медкапсулу, про свою возможную ошибку, которая будет стоить киллу жизни, я забыла, едва влетела в рубку управления кораблем. Мне хватило одного взгляда на дисплей, чтобы понять: на этот раз я влипла так, как мне даже в самом кошмарном сне не могло присниться. На «Шерварион» надвигалось настолько плотное облако, что просветов в нем практически не наблюдалось. И откуда такое только взялось в обжитых районах? Только сейчас я поняла, почему ИскИн советовал поворачивать назад. На яхте не было электромагнитных импульсных пушек, чтобы расчистить себе путь в этой космической свалке. Это было обычное гражданское прогулочное судно. Выбора у меня не оставалось.

Как подкошенная, рухнув в кресло-кокон, я активировала защиту по максимуму. Потом привычным движением включила сигнал предупреждения экипажа об опасности, ни на секунду не задумавшись зачем. Просто по привычке. Быстро задала расчет нового маршрута. Пальцы так и порхали по клавиатуре, на удивление, почти не допуская ошибок и опечаток. А потом, мысленно перекрестившись, чего со мной не случалось уже более двадцати лет, начала очень сложный маневр одновременного разворота и ускорения. Малейшая ошибка с моей стороны, даже просто дрогнувшая на штурвале рука, и яхта присоединится к груде мусора, кочующего по сектору, в виде обломков сплющенного металла…

У меня взмок лоб от напряжения, одеревенело все тело, и я прокусила себе до крови губу, осторожно, градус за градусом, разворачивая «Шерварион» так, чтобы нагоняющее его облако метеоритов и мусора оказалось позади корабля. С учетом постоянно увеличивающейся скорости корабля это был почти смертельный номер. Но это было лишь начало. А я готовилась отколоть еще более опасный трюк: гиперпрыжок в непосредственной близости к препятствию.

В академии пилотов с самого начала учат тому, что гиперпрыжок должен совершаться кораблем на значительном удалении от планет и прочих препятствий. Но никто и никогда не задумывался, почему. Если бы здесь сейчас присутствовал мой препод по летному делу, он бы сначала задушил меня за самонадеянность и дурость. А потом, если бы я выжила, повесил мне медаль на грудь. К слову, на такое безумство еще никто не отваживался. Считалось, что переход в гиперпространство вблизи от метеоритов, астероидов и прочих мелких космических тел опасен тем, что ускоряется не только сам звездолет, но и то, что находится поблизости от него. А всем еще из элементарного курса физики известно, что чем мельче тело, тем быстрее оно ускоряется. И наоборот. Угадайте, что будет, когда мелкий метеорит нагонит яхту сзади?

Я все же не зря считалась одной из лучших на своем курсе. И навыки за годы занятий полулегальными перевозками не растерялись. У меня все получилось. Но когда «Шерварион» все-таки прыгнул в гиперпространство, каким-то невероятным чудом сумев увернуться от крупного осколка непонятно чего, и я откинулась на спинку кресла пилота, у меня ломило все тело от перенапряжения. Ныли даже зубы. От резко накатившего облегчения и ощущения, что удалось избежать серьезной опасности, захотелось смеяться. И срочно посетить туалет. И я как-то не ожидала услышать за спиной хрипловатый мужской голос, полный уважения:

— Ну ты даешь, парень! В Звездном Флоте Альянса мало кто отважится повторить этот трюк!

В первый миг внутри все слиплось от страха. Я как-то совсем позабыла про то, что не одна на борту, и что сама же и отключила медкапсулу. Наверное, просто не думала, что мнимый паралитик сможет или захочет приковылять в рубку.

Первым моим порывом было выхватить бластер, который я уже давно взяла за правило возить с собой в нише возле места пилота, похожей на перчаточный отсек флайкара. Но адреналин, ударивший в голову, схлынул так же быстро, как и впрыснулся в кровь. Я стильно устала, вымоталась эмоционально в последнее время. И мой организм уже попросту не реагировал на гормон страха так, как ему было положено.