Наши общие дети дружно сопели в своих уютных кроватках, они легли уверенными, что папа приехал из долгой командировки.

Весь вечер муж прятал глаза даже тогда, когда согласился выпить с нами чашку чая.

Я встала и подошла к окну. Полная луна уныло висела на небе, равнодушно рассматривая неспокойный сон земной твердыни.

– Бабулечка, помоги, – непроизвольно произнесли мои губы.

Легкий шорох заставил вздрогнуть, это пронеслась по комнате моя боль. Или бабулины мысли обо мне.

А утром Виталий, выпив стакан воды, ушел на работу.

Я молчала, я не знала, как себя вести с этим ставшим чужим и непонятным человеком.

Приготовив обед и ужин, я поиграла с детьми и, дождавшись приезда мамы, пошла на работу, где меня с нетерпением поджидала Милка. Под окном как всегда толпился народ. При моем появлении этот народ как по команде повернул ко мне тревожные лица.

Я ничего не сказала маме о переменах, произошедших в моей жизни, но я не могла не рассказать о них Милке и бабуле.

– Вот это да! – села на стул Людмилка. – И что ты теперь собираешься делать?

– Обращусь к Лилии Васильевне, – удрученно проговорила я. – А ты пока задержи пациентов.

Милка бросилась в коридор, а я позвонила старой ведьме.

– Вечером буду у тебя, – быстро проговорила бабуля и отключилась.

Первым на прием зашел солидный мужчина.

Он тяжело опустился на стул и без предисловий стал жаловаться на то, что его бизнес идет ко дну.

– Обычно предприниматели обходят меня стороной, – улыбнулась я.

– Поверьте, предприниматели очень суеверные люди, – осветился ответной улыбкой мужчина.

Я внимательнее вгляделась в его ауру и поняла, что человека сглазили.

– Как чувствуют себя ваши дети? – гипнотизируя биополе пациента, поинтересовалась я.

– Болеть стали, – удивился моему вопросу бизнесмен. – И жена что-то подавленная ходит. Говорит, что ее подташнивает.

– Все ясно, – вздохнула я, – придите, пожалуйста, завтра. Я подумаю, как вам помочь.

– Это вам, – водрузил на стол две шоколадки посетитель. – Сколько я должен?

– Не беспокойтесь о деньгах, – усмехнулась я. – Много не возьму. Но о них завтра.

А сама подумала, что на следующей неделе страстная неделя и гадать на нее нельзя. Буду отдыхать, но принесет ли мне отдых радость в сопровождении недовольного лица Виталия.

– Несколько месяцев назад я взял нового сотрудника, – попытался вставить слово посетитель.

Но я уже видела молодого человека с раскосыми глазами, который принюхивается и присматривается к делам шефа.

Раскосые глаза, врожденная хромота – с такими бы людьми я не связывалась. Как говорила бабуля, они приносят несчастье. Хотя о ДЦП этого сказать не могу – тут иное.

– Увольте его, Ярослав Станиславович, – приказала я. – Следующий!

Предприниматель закашлялся.

– Вы знаете мое имя? – сквозь кашель выдавил он.

– Оно витает над вашей головой, – поморщилась я. – Фамилия ваша Евстигнеев.

А сама удивилась своему новому навыку.

Ошарашено оглядываясь, предприниматель удалился, за ним зашла изнеможенная женщина лет пятидесяти.

– Сын пьет, – не поздоровавшись, сходу сообщила она. – Измучил меня, жить не хочу.

– У него нет запойной порчи, Елизавета Владимировна Короленко, – сканируя биополе женщины, проговорила я. – Иначе бы порча отразилась и на вашей ауре. Ваш муж пил, предки пили, вот и ему передалось.

– Все пили, – согласилась женщина, даже не удивившись тому, что я знаю ее паспортные данные.

– Вам крупно повезло, на той неделе Пасха, самый волшебный день года, – улыбнулась я.

– И что? – не поняла посетительница.

– Есть очень хороший ритуал на отвращение к спиртному, – я увидела, как глаза женщины загорелись.