Вот, например, под рубрикой «Вырежи и сохрани» одной вроде бы солидной газеты, под заголовком «Вас остановил гаишник. Ваши действия», первая фраза, нумерованная цифрой «1»: «Вы имеете право не выходить из машины». И далее доказательства этого – ссылки на статьи документов.

Пункт второй: «Сотрудник полиции обязан подойти, представиться и назвать причину остановки. Попросите его предъявить удостоверение, запишите данные».

Третье: «Включите диктофон или камеру мобильного телефона… выясните причину остановки… остановить просто для проверки документов могут только на стационарном посту».

Все, совет дан. Вы вырезали, сохранили, зазубрили.

А теперь представьте реальную дорогу. Взмах жезлом. Вы тормозите и останавливаетесь на обочине, неподалеку от инспектора. Выполняя первый пункт совета, сидите за рулем. Если инспектор не занят другим автомобилем, он идет не спеша к вам. Если он кого-то оформляет, вы ждете.

Подходит. Он подходит к вам уже с напрягом и неприязнью. Да, он привык, что водители сами идут к нему с заискивающими лицами. А вы сидите за рулем, как американец. Вряд ли он козырнет и четко отрапортует вам то, что положено. А когда вы опустите стекло, он услышит ваше требование предъявить удостоверение и увидит, что его номер записывают, а его самого снимают.

Как вы думаете, что получится из такого общения? Да ничего хорошего – для вас. Уверен, что инспектор найдет к чему прицепиться. (Замечу в скобках, что вообще-то инспекторы любят, когда перед ними опускается стекло водителя – так малейшие запахи в салоне им легко улавливаются. Вы меня поняли?)

Почему я общаюсь с инспекторами как с ЛЮДЬМИ, выполняющими очень непростую работу? И даже унизительную. С сочувствием общаюсь. И, надо сказать, они это сразу чувствуют.

Да потому, что я в их шкуре был. Когда работал приемщиком гарантийного сервиса «Москвич». Нас, стажеров экспортного отдела АЗЛК (Автозавода имени Ленинского комсомола), готовящихся стать представителями завода за границей, стажировали на приемке, ведь «Москвич» тогда поставлялся в 68 стран. А стажировали нас для того, чтобы мы:

• научились общаться с клиентом;

• научились быстро и точно определять неисправность автомобиля;

• научились работе с документацией;

• пресекли взятки.

Да, пресекли взятки. Потому что клиенты, занимавшие в сервис очередь еще с вечера, попадая в наши руки утром, готовы были на все, чтобы только уехать на исправной машине. А от нас зависело многое. И бывало, клиентура пыталась засунуть в наши карманы в день по половине нашего месячного оклада.

Но мы взятки не брали и деньги не засовывались, потому что карманы наших нейлоновых халатов были зашиты. И мы все знали: попадешься на взятке, даже копеечной, – дорога за границу будет закрыта навсегда. То есть мы не брали взятки не потому, что были честными (на такой работе самый честный ломался или уходил), а потому, что нам брать взятки было невыгодно – мы получали бы сотни, а потеряли бы тысячи. (Что такое «при социализме» поработать несколько лет даже в Монголии, объяснять нашему поколению не надо: на полжизни хватит.)

И поверьте – когда я вижу инспекторов и знаю, что нарушители суют им во все карманы, что государство платит им ерунду и требует при этом от них честности, мне их жалко: их система этим самым «ломает через коленку». Я был в их шкуре. Недолго.

Поэтому совет: разговаривайте с инспектором доброжелательно, как с ДРУГОМ или хорошим знакомым. Не заискивая. Доброжелательно. И он сразу это почувствует.