– Стоять! – небрежно бросил первый, на несколько лет старше Тави, высокий, широкоплечий, со слегка обвисшим животом. Он только что не зевал. – Назовите свое имя и дело или уезжайте прочь.

Тави натянул поводья, остановил лошадь в нескольких футах от часового и вежливо кивнул:

– Сципио Руфус из Ривы. Мне предстоит служить помощником трибуна логистики.

– Значит, Сципио, – все так же лениво протянул легионер, вытащил из кармана мятый листок бумаги, стряхнул с него крошки и прочитал: – Третий помощник трибуна. – Он покачал головой. – На должность, где не нужен даже трибун, не говоря уже о трех помощниках. Тебя ждет тяжелая жизнь, малыш Сципио.

Тави прищурился:

– Неужели командир Сирил отдал новый приказ относительно соблюдения протокола, легионер?

Второй легионер шагнул вперед. Он был невысоким, коренастым, как и его напарник, с небольшим брюшком, что говорило о недостатке упражнений и избытке пива.

– А это еще что такое? Щенок, который никогда не покидал городских стен, думает, что он лучше строевых легионеров, только потому, что он погулял по розовому саду с легионом?

– Так всегда бывает, – проворчал первый легионер и презрительно оскалился. – Прошу меня простить, сударь. Вы что-то спросили? Если да, то нечто более важное начисто вышибло ваш вопрос у меня из головы.

Не говоря ни единого слова, Макс соскочил с лошади, вытащил короткую тяжелую дубинку из седельной сумки и врезал первому легионеру по переносице. Все произошло невероятно быстро, а удар получился настолько сильным, что солдат повалился на землю, подняв клубы пыли.

Второй часовой попытался направить свое копье на Макса. Однако тот схватил его одной рукой так, что копье застыло в неподвижности, а потом швырнул часового на деревянный частокол с такой силой, что вся секция зашаталась. Часовой рухнул на землю, но, прежде чем он сумел подняться, Макс приставил конец дубинки к его подбородку и нажал. Второй часовой что-то прохрипел и застыл на спине.

– Господин, – лениво проговорил Макс, обращаясь к Тави. – Вам следует простить Нонуса. – Тут Макс надавил на дубинку, и тот застонал. – А также Бортуса. – Сапог Макса врезал первому часовому по ребрам. – (Тот даже не дернулся.) – Они сумели откупиться, чтобы их не вышвырнули из Третьего антилланского несколько лет назад, и я полагаю, что им не хватило ума запомнить, что отсутствие должного уважения к офицерам привело их к неприятностям в прошлом.

– Антиллар, – прошипел второй часовой.

– Я к тебе не обращался, Нонус, – сказал Макс и снова надавил дубинкой на его подбородок. – Но я рад, что ты меня узнал. Так что сейчас самое время сообщить, что я буду здесь центурионом, отвечающим за обучение владению оружием. Ты и Бортус только что вызвались быть моими помощниками для тренировок головастиков. – Тут его голос стал более жестким. – Кто твой центурион?

– Валиар Маркус, – прохрипел легионер.

– Маркус! А я был уверен, что он уже ушел на покой. Я с ним поговорю. – Макс наклонился и добавил: – Если, конечно, помощник трибуна Сципио не против. Он имеет полное право потребовать наказания хлыстом.

– Но я не… – пробормотал Нонус. – Это Бортус…

Макс снова надавил на дубинку, и Нонус смолк, издав хрипящий стон. Антиллар оглянулся через плечо на Тави и подмигнул ему:

– Итак, ваше решение, господин?

Тави покачал головой и с трудом сдержал улыбку.

– Пока нет необходимости в хлысте, центурион. Нужно что-то оставить на будущее. – Тави наклонился над первым часовым, который так и не пришел в сознание. Он дышал, но у него распух нос, и не вызывало сомнений, что Макс его сломал. Вокруг глаз образовались роскошные темно-пурпурные синяки. Тави повернулся к часовому, который мог его слышать. – Значит, ты легионер Нонус? Когда закончится твоя смена, отведи своего напарника к целителю. А когда он придет в себя, напомни ему, что здесь произошло, ладно? И скажи, что часовому следует встречать офицеров с необходимым уважением и не стоит дразнить щенков, выросших в розовых садах. Ты понял?