– Как думаешь Кагэмочи, – Оникоджима хлопнул по плечу своего соседа и чуть не смахнул его с места. – Ты бы мог потягаться с этим «умелым» юношей?

– Вполне. – без принуждения ответил тот.

Кавада лишь коротко кивнул, мол идею уловил и всегда готов оказать содействие.

– Храбрый юноша, – похвалил Китадзё, наблюдая как его соратники испытывают нового слугу на прочность. – Его даже не пугает внешний вид Ятаро. Я бы к нему присмотрелся. А ты что думаешь Наоэ?

– Оставьте свою норовистость для врагов, – деловито заметил Кагэцуна, своим тоном давая понять, что его этот глупый диалог не занимает. – Тоже мне отважные воины! Решили на мальчишке себя показать?

Нагачика оставался невозмутим. Оникоджима и Амакасу хотели было что-то возразить Наоэ, но тут вошёл князь и все одновременно склонились в приветствии.

Кагэтора устроился на помосте, как и положено хозяину. В простой неофициальной одежде, будто находился дома. По красной распаренной коже было видно, что он вот-вот вылез из горячей офуро. Его лицо, выбритое наголо, как всегда выражало непроницаемость, густые брови придавали его хладнокровному взгляду строгости, а прямой нос, широкий подбородок и тонкая линия губ дополняли этот эталонный портрет мужественности. Свой меч, он положил на подставку-какэ, слева от себя, что говорило о его постоянной готовности, поскольку телохранителей подле него сейчас не было.

– Вы готовы меня выслушать господин? – вопросил Кавада, когда все выпрямились и воззрились на даймё.

– Говори.

– Тогда, я начну. – Нагачика поклонился ещё раз. – Перво-наперво, осмелюсь напомнить, что вы, господин Кагэтора, являетесь дандзёдай11, что приравнивается к третьему младшему рангу. Соответственно, во дворце вы должны присутствовать в светло синих одеждах. Говорить и обращаться к Императору, только тогда, когда его светлость позволит, но не обращаться непосредственно к нему. Все прошения и прочее, передаётся через его светлость канпаку12. К вам будут обращаться по фамилии рода из которого вы происходите, то есть, Тайра но- Кагэтора. При дворе не терпят незнатные провинциальные фамилии…

Ятаро не выдержал и презрительно усмехнулся. Кагэтора смерил его укоризненным взглядом и вновь обратился к Каваде:

– Продолжай Нагачика.

Юноша продолжил перечислять правила поведения при дворе, всяческие нюансы много всего прочего связанного с этикетом. После этого, он перечислил людей, что должны будут сопровождать князя во дворец, но только до входа. В дом божественного Императора им строго воспрещалось входить, дабы не посметь узреть сей священный лик и не осквернить его природу своим нечистым и незначительным духом. Потом он назвал некоторых чиновников и людей из воинских родов, что должны будут присутствовать на приёме.

Вассалы Нагао откровенно заклевали носом, пока Кавада рассказывал о муторных обычаях Киото. Внимательно слушал лишь Наоэ, ведь именно ему будет доверено вести все дела от имени своего господина. Конечно, он тоже был не вхож в императорские покои, зато свободно мог общаться с придворными низших рангов, а те, в свою очередь с более высшими. Таков был установленный порядок. В столице ко всему относились со всей скрупулёзностью и чётким соблюдением традиций.

Кагэтора обо всём этом ведал, и тем не менее, Нагачику ни разу не перебил, дабы не показаться невежественным. Юноша старался изо всех сил, чтобы его увидели сведущим во всех важных делах и всячески угодить господину, несмотря на то, что видел его впервые. Князю Нагао Кавада понравился, и он разглядел в нём нечто особенное, ведомое лишь ему одному.