– А ты не спрашивала у мамы?

– Спрашивала.

– И что, она не сказала?

– Сказала, что кому-то заняться нечем, – надула губы Гаяна.

Фавий вздыхает. Прикладывает ладонь ко лбу, будто просит прощения у Илиссии за слова жены. Да и за ее мысли тоже, потому что там, наверное, ответ был еще грубее.

– Ты ведь знаешь, почему Дэваль именно такой? Почему гора, где находится наш город, расколота?

– Нет, – отвечает Гаяна.

– Ты же врешь!

– Ну и что? Расскажи еще раз!

Фавий усмехается.

Он показывает пальцем вверх.

– Говорят, что здесь когда-то были врата в другой мир, из которого Дадар явился со своей армией. Тогда же из этих врат пришли дэвинцы.

Вспоминает, как ему рассказывали эту историю в детстве. Сам Фавий не знает: было это или нет.

– Дадара предала его сторонница по имени Патракия. Она убила Дадара, сожрав его сущность и, как говорят, сошла с ума. Тогда…

– А как она Дадара убила? – вдруг спрашивает Гаяна.

– А? Что?

– Она убила Дадара, но он ведь был богом. Разве нет?

– Не знаю. В спину его чем-то пырнула или вроде того.

– И что, так можно убить бога?

– Это хороший вопрос… – протягивает Фавий так, будто действительно знает, что нужно сказать. Раньше она подобного не спрашивала, а самому Фавию это почему-то никогда не было интересно.

Но все же он решает не фантазировать. Пытается привыкнуть говорить с Гаяной, как со взрослой.

Это было не так уж и легко, глядя на ее щекастую глазастую мордашку.

– Кто-то, наверное, ей помог. Она ведь была среди близких к Дадару людей. Знаешь, я никогда не задавался этим вопросом, но все же думаю, что ей помогли. Ведь…

Вновь смотрит вверх. Воображение у него работает уже не так хорошо.

–…Ведь говорят, что во время буйства Патракии врата заволокла чернота. Врата были прям в небе. Такая, знаешь, гигантская пропасть, но вон там, наверху. И сначала они стали черные-черные, а затем черноту усеяли золотистые огни… Это были миллионы глаз.

– А чьи это были глаза?

– Я не знаю, Гая. И, я думаю, никто не знает. А затем Святая Илиссия и Патракия Разрушительница сошлись в битве. Прямо здесь, – он оказывает рукой в сторону города. – Мне говорили, что тут была самая обычная гора, но именно сражение богинь раскололо ее… Илиссия уничтожила Патракию. Обратила ее тело в ничто, но сама тоже умерла после этого сражения. Тело Илиссии находится под городом, в Великой Гробнице Илиссии. И паломникам дают туда приблизиться лишь в течении одной недели в году. Это касается даже нас, жителей Дэваля.

– Почему так?

– Там опасно находиться, поэтому я пока и не хочу вести тебя туда.

– А ты сам ходил к гробнице?

– Да. Мне тогда было… Ммм… Семнадцать, кажется.

Октавия не ходила туда. Фавий пытался ее уговорить, но она почему-то упиралась и упирается. Из-за этого ему кажется, что все ее дурные слова про паломников от какого-то невежества.

– Тогда было… Сложно. Очереди огромные. Ждать нужно очень долго. Представить не могу, насколько тяжело тем, кто прибывает сюда из других земель. Все-таки илиссианцев хватает по всему миру. Тогда я, знаешь, бесился. Просто: “Ар! Что они все тут забыли!”

Сейчас это забавное воспоминание, но тогда Фавию было совсем не весело.

– Нас пускали группами. Мы спускались под город. Я сейчас смотрю на город и не могу понять, где находится гробница. Потому что мне кажется, будто мы спускались чудовищно долго. И…

Подбирает слова. Не хочет казаться проповедником. Да и Октавия будет ругаться, но все же хочется донести свои ощущения.

– Находиться там было сложно. Говорят, от ее гроба исходят волны губительной энергии. Я видел врата в гробницу. Огромные, сияющие, золотые. Но… Это не золото.