Вячеслав был заинтригован. У него возникло много вопросов, но сначала Миша должен представить концепцию, ранее разработанную командой Анатолия.

Михаил вышел в центр комнаты перед экраном, опустил голову и, смотря на Марию, произнёс:

– Мне очень тяжело работать без Анатолия. Нам всем его не хватает, и мы с нетерпением ждём, когда он к нам вернётся. Мы долго думали и представляли, как он отреагировал бы на наш проект и что бы он сказал. Я думаю, он бы смял наш сценарий в большой ком и выбросил в мусор, а мне дал бы подзатыльник.

Мария расплылась в улыбке, а остальные громко засмеялись.

– У нас есть актуальная идея, и я глубоко верю, что Анатолий гордился бы тем, что мы собираемся сделать.

Миша переключил слайд. На нём показалась обложка нового сериала, о котором шла речь. На ней была изображена группа солдат, а впереди них смелый воин в тёмно-серой униформе с красной звездой на груди, в красном шлеме и плаще. По сторонам находились Мария и Надежда в мешковатых формах, а Дед – в форме НКВД.

Вячеслав пытался прислушаться к себе и понять, что думает об увиденном. Одновременно ему было странно и любопытно. Началась активная беседа и длинные разговоры о концепции многосерийного боевика, где Вячеслав и Дед играют героев, которые дерутся с некро-нацистами. За окном настала полночь, поэтому разговоры о деталях пришлось перенести. Вячеслав понимал, что если не согласится, то все собравшиеся потеряют возможность участвовать в проекте. Сам он не был фанатом представляться героем. У него возникло много вопросов по поводу костюма, плаща и шлема, которые не выглядели реалистично.

К дискуссии подключился режиссёр, который должен был экранизировать идею. Ибрагим Марикавилишвили – человек больших амбиций и невысокого роста, точно не выглядел как профессионал боевых действий, зато мог похвастаться длинным языком и был в состоянии уговорить даже камень сыграть в его фильме.

Марикавилишвили также являлся инвестором, поэтому Геннадьевич дал ему фору и зелёный свет на креативность, которая лилась рекой, когда тот рассказывал о своём плане для проекта.

Вячеслав набрался терпения и решил не умничать, а следовать за режиссёром, который имел чёткое представление о сериале. Ведь самое важное – реакция зрителей, а не сугубо личное мнение военного с опытом, так как правда жизни отличается от правды кино. Киношная правда всегда имеет свои особенности.

Съёмки назначили через две недели. Для Деда выделили репетиторов актёрского мастерства, а именно Марию, Надежду и Вячеслава – им предстояло слепить из него звезду кино. Это казалось менее сложным, чем предотвратить трагедию в театре, что им почти удалось.

В блёклом заводском помещении, где гул машин перекрывал звуки обычной жизни, группа сосредоточенных мужчин в тёмных военных формах осторожно извлекала металлический цилиндр, охлаждающийся в специальном кейсе с азотом. Стены вокруг были обшиты серым металлом и окутаны лёгким дымом от работающих механизмов, а неоновый свет мерцал, отбрасывая тени на пол. Один из них держал цилиндр щипцами, надев толстые резинотехнические перчатки, чтобы избежать контакта с холодом.

Цилиндр требовалось поместить в крошечное отверстие, которое едва превышало его диаметр. Напряжение и настойчивость их действий создавали в комнате ощутимую ауру ожидания, прерываемую лишь отдаленным стуком инструментов и гудением электродвигателей.

За операцией пристально следил человек, сидевший на металлическом балконе, сделанном из ржавых прутьев. Рядом с ним стоял охранник с автоматической винтовкой, прислонившись к перилам. Его звали Джон Андерсон, руководитель службы «Черный Обелиск» агентства секретного Министерства Войны Империи Заблуждения (сокращенно ЧРК). Взгляд его был устремлён вниз, лишь изредка он переносил его на монохромный экран, отображавший процесс загрузки данных.