Нужны были здоровые, упитанные доноры, но в секторе такие стали настоящей редкостью. Все, кого встречали на улицах, походили на бледные, худые фигуры с болезненными пятнами на коже. Порой даже становилось жалко патронов: было очевидно, что толку от них не будет, а затраты на транспорт только усугубят и без того утомительную проблему.

Капитан устроился в кустах на холме, сливаясь с туманом. Мрак окутывал его плотным холодом и гробовой тишиной, в которой он ощущал себя гораздо комфортнее, чем где-либо. Никто не обращал внимания на его изуродованное тело, и в этой морозной безмолвной завесе он медленно забывал о гниении, погружаясь в бездонные глубины своих размышлений.

Он пригнулся к прицелу винтовки, внимательно следя за улицами, расположенными на периферии деревенского поселения, где находился продуктовый магазин. Внутри него томилось странное удовольствие – он ждал, когда к магазину подьедет машина с хлебом для жителей. Но грузовик так и не появился на улице: страх перед снайперами, такими как он, сковывал их. Время тянулось медленно, вечер близился, а к магазину по-прежнему никто не приезжал. Окна были заколочены деревянными досками, и само здание выглядело так, будто навсегда утратило свою функцию.

Прошло несколько часов, время от времени рация передавала сообщения других снайперов об их успехах, обмениваясь деталями своих жертв.

Он долго сидел, не добившись никаких результатов. Его подчинённые без дела прицеливались в случайных прохожих, но стрелять им было строго запрещено без его приказа. Один лишний выстрел мог напугать жертв, а ещё хуже – привлечь пехоту, которая всегда шла до конца и была настоящим бедствием для любого, кто оказывался у неё на пути.

Погода постепенно менялась, и на улице становилось всё темнее. В течение дня не произошло никаких серьёзных событий – лишь старик проехал вдоль деревни на скрипучем старом велосипеде, а почтовая машина пронеслась с запахом гари и бензина в сторону города, расположенного всего в нескольких километрах выше.

Капитан сжимал кулаки от злости, закипающей внутри, как зелье в котелке, готовое вырваться наружу. Мысли о том, что ему предстоит вернуться на базу с пустыми руками, не покидали его, сводя с ума. На этом холме он, командир и наставник снайперов – лучший из лучших – ютился с нулевым счётом, в то время как его подчинённые уверенно фиксировали свои достижения, вписывая их в список побед с той гордостью, которую он когда-то сам чувствовал.

Горечь и безнадёга накатывали на него, как бриз, не давая покоя и заставляя ощущать себя ржавой баржей, выброшенной на берег, забытым и никому не нужным. Он понимал: если потерпит неудачу, это подорвёт его репутацию и ранит так глубоко, что восстановить себя будет практически невозможно.

С каждым выстрелом, который не состоялся, с каждой секундой ожидания его психика испытывала высокое давление, сжимая его, как непосильное бремя. Как же горько было осознавать, что он, казалось бы, никогда не давал повода усомниться в своих способностях, оказался в такой безвыходной ситуации. В голове зрели мысли о неудачах, о том, как его подчинённые, возможно, смотрят на него теперь с презрением.

Вдали, на сельской дороге, у начала которой начинался черный лес, плавно тонущий в мраке, появились неразличимые силуэты, вызвавшие у Капитана Войны нехорошие предчувствия. Он перенастроил прицел своей винтовки, чтобы рассмотреть их получше. Вскоре на горизонте показались множественные черные беретки с золотыми звездами – это были специальные войска патрульного корпуса, которых сопровождал шестиколесный робот-разведчик и два робота-механические собаки с тяжелыми пулеметами. Капитан заметил их слишком поздно; они уже успели просканировать его позицию, не использовав GSM-волны, которые он глушил.