Сокол, сын местного Воеводы, вот уже третий день нес караул у пристани, выглядывая свежие лица. Он специально попросился у батюшки подежурить с дружиной: встретить гостей, проводить до ярмарочных палат, оказать честь, приветствуя их от имени главной семьи Предгорья. На самом же деле Сокол хотел первым узнать обо всем самом интересном.

Как только к берегу причаливали незнакомцы, он радушно бросался им на помощь, расспрашивал, откуда те прибыли и, пока была возможность, обязательно интересовался планами на предстоящую ярмарку.

Хоть уже и начали падать листья, возвещая пришествие осеннего месяца листопадня, днем солнце еще ласкало. Прислонившись к сторожке, сощурившись от яркого света, Сокол вглядывался в мерно покачивающиеся вдалеке на волнах суденышки. Ярко-красные и стройные ладьи пришли из столицы – определил Сокол. Деревянные и потрепанные волнами беспарусные челны, объединенные одной канатной связкой, ждали своих восточных хозяев. А все остальные лодки разной масти говорили о том, что в Предгорье собрался чуть ли не весь белый свет.

От марева и отсутствия новых лиц, Сокол на секунду прикрыл глаза и провалился в быстрый сон. Ему снилась предстоящая ярмарка, его сестры, которые почему-то заставляли сразиться с ними в боях на бревнах, а потом сон сменился. «Пожар! Пожар!» – кричал во сне отец. Но Сокол его не видел, словно тот стоял за пеленой.

В следующее мгновение юноша внезапно проснулся, сердце готово было выскочить из груди, голова горела, а груди наоборот было холодно. И мокро?

Ему потребовалось какое-то время вернуться в нормальное состояние. Он действительно увидел рядом с собой отца и сестер. Отец строго смотрел на сына, младшая сестра звонко и заливисто смеялась, а старшая сестра смотрела на него с жалостью.

– Что произошло? Кто-то кричал «Пожар?»– спросил ошарашенный Сокол.

– Батюшка думал, что ты всю ярмарку проспишь, – младшая сестра Беляна подошла к нему и провела рукой по светлым кудрям брата, – Вот мы и разбудили тебя.

Она смотрела на брата лукавыми голубыми и искрящимися на солнце глазами, задиристо вскинув свой курносый нос. Соломенные волосы были перехвачены алой лентой, в цвет вышивки на белоснежном сарафане. И Сокол понял – все ясно, Беляна не смогла дождаться его и решила сама побывать на пристани, чтобы познакомиться с заезжими женихами. Иначе, зачем она так нарядилась?

Но вот зачем пожаловал батюшка? Отцовский контроль или забота? Сокол нахмурился и обиженно тряхнул волосами, при этом успел тайком взглянуть на отца. Тот величественно стоял, уперев руки в бока. Смотрел он как всегда строго, однако от лучистых глаз тянулись весёлые морщинки, а в густой медной бороде пряталась довольная ухмылка. Юноша насупился. Несколько капель воды пробрались под рубаху. Он отогнул ворот, и уже со злостью уставился на посетителей.

– Разбудили? Что это было? Вы что, облили меня водой? – Сокол только сейчас заметил, что рука у Беляны влажная.

– Я говорила ей, что это – дурацкая затея, – извиняющимся тоном заговорила старшая сестра Чернава, и подала брату платок, промокнуть лицо.

Сокол в который раз отметил про себя, что старшая сестра была полной противоположностью младшей: темные, как ночь, тяжелые и густые волосы, аккуратно собранные в толстую косицу, спускались ниже пояса, вместо простой ленты же Чернава носила кокошники, и сейчас на ней был изумрудный с бусинами из местных каменьев. Хоть Чернава и была на пару лет старше Беляны и Сокола, юноша внутренне чувствовал, что Чернава уже мудрая женщина, а Беляна все еще ведет себя как наивный ребенок, хотя в этом году она уже вступила в свадебный возраст – четырнадцать лет.