Айзек уже отчаялся найти хоть что-то стоящее и собрался сворачивать исследовательскую операцию, когда с одного из дирижаблей по радиосвязи сообщили, что на улице был замечен человек. Пигмей мгновенно воодушевился и приказал поймать цель любой ценой. Два дирижабля подтянулись к месту находки. На витой лестнице, идущей вокруг башни, оказался ковыляющий с костылями слепой старик, которого, видимо, никто не успел предупредить. Он с обречённым видом крутил головой, таращась застланными пеленой глазами в пустоту. В какой-то момент Айзеку даже стало его жаль.

Дирижабли окружили его со всех сторон, а один из них подошёл вплотную к деревянной платформе и выдвинул автоматический трап, по которому сошли двое солдат в серых шинелях. Беспомощного старика, который что-то испуганно промычал, скрутили и затащили на борт, после чего пигмей приказал закончить поиски и вернуться к кораблю Элизианы.

Флагман в окружении дюжины кораблей эскорта завис в километре от города. Из этой позиции можно было постоянно наблюдать и за Цитаделью, и за стоящим в отдалении огромным промышленным комплексом, который, к удивлению Айзека, всё ещё был в рабочем состоянии. Внутри этого любопытного сооружения оставалось множество рабочих, но поскольку пространства для манёвра там практически не было, использовать дирижабли для исследования было невозможно, а отправлять туда солдат Губернаторша бы точно не стала.

Разведывательный корабль пристыковался к флагману, и пленника тут же доставили в находившуюся на борту личную лабораторию пигмея, обустройство которой он с большим трудом выпросил у Элизианы. Айзек уже не мог ждать и сразу же отправился туда, чтобы приступить к допросу и последующему вскрытию. По правде сказать, он немного волновался: ещё ни разу до этого ему не приходилось иметь дело с живым разумным существом; всеего прежние опыты проводились либо над животными, либо над трупами.

Лаборатория была оборудована в одном из грузовых отсеков. Места в ней было мало, всё тряслось из-за находившегося рядом генератора, но это было лучшее, на что учёный мог рассчитывать. Солдаты привязали старика к операционному столу, после чего удалились. Пока пигмей готовил необходимые инструменты, лабореец судорожно повторял одни и те же слова:

– О Фейберус, даруй мне прощение, забери мою душу на Магнию, пусть твой Свет защитит меня от Тьмы на этом пути…

– Вижу, ваш язык не изменился, – заметил Айзек, выбирая скальпель. – Так вы всё ещё верите в Фейберуса?

Старик на секунду замолчал, а затем принялся молиться с удвоенной силой.

– Да ты не особенно общительный. Ну да ладно, мы это исправим, – учёный почему-то нервничал, хотя не мог понять, почему. – Ты явно не бывал в арафийской тюрьме, а уж там я на своей шкуре узнал, как развязывать языки…

Напевая патриотическую песню времён прошедшей гражданской войны, он оглядел свои пальцы, на многих из которых недоставало ногтей, взял со стола щипцы и подошёл к пленнику, чтобы начать допрос. Но прежде, чем он успел начать, старик выпучил слепые глаза и прохрипел:

– Ты не демон! Ты как мы! Кто ты?

– Здесь я задаю вопросы! – отрезал Айзек, сердце которого колотилось всё сильнее и сильнее. – Предлагаю не вынуждать меня переходить к крайним мерам и отвечать по-хорошему. Итак, вопрос первый: известно ли тебе, что ваши правители прячут в…

Но не успел он договорить, как вдруг со всех сторон взревела аварийная сирена. От неожиданности пигмей вздрогнул и уронил щипцы. Проклиная Судьбу, которая уже далеко не в первый раз прерывала его изыскания, он выбежал из лаборатории, чтобы узнать, что случилось.