– Даже не мечтай.

От неожиданности Фил вздрогнул. Его друг выглядел измождённым, на его лице блестели капельки пота.

– Сам знаешь, они все дали обет безбрачия и всю свою жизнь проведут в Храме, – сказал он, присев рядом. – Если, конечно, мы не останемся тут навсегда…

– Глупость какая-то, – проворчал Фил. – Разве любовь мешает служить Светоносному?

– Жрицы должны отдавать всю свою любовь Творцам, таков закон, – пожал плечами Мартин. – Я лично вижу в этом не больше смысла, чем ты, но так уж заведено.

Фил тяжело вздохнул и с кислой миной стал наблюдать, как жрицы оказывают помощь стонущему старику, задавленному толпой. Мартин тем временем с тревогой смотрел на спящую неподалёку Эрику.

– Марк больше никогда не вернётся домой, – тихо сказал он. – Многие семьи сегодня потеряли близких. Теперь я – всё, что у неё осталось.

Дозорный Марк Эргард был лучшим другом Мартина и братом Эрики. С тех пор, как их родители умерли, он заботился о сестре в одиночку. Мартин всегда был близок с их семьёй и частенько задерживался у друга допоздна. Впрочем, несколько раз он упоминал, что у Марка был тяжёлый характер, и они с сестрой постоянно ссорились.

– Что же нам теперь делать? – подавленно прошептал Фил.

– Только ждать. Это место – настоящая крепость, запасов здесь хватит на недели вперёд. Я как раз с нижних ярусов, помогал этим безмозглым чиновникам и их начальнику выгружать воду из хранилища.

– Здесь в основном женщины и дети из Небесного города, – заметил Фил, оглядывая зал. – А где же все мужчины? Они что, остались снаружи?!

– Я отправил к ним ратников, но они навряд ли успели всех предупредить, – покачал головой Мартин. – Теперь уже поздно. Остаётся только надеяться, что драконы не обратят на них внимания. В Мануфакторуме есть много мест, где можно спрятаться, да и в других районах тоже.

Вдруг на противоположной стороне зала началась какая-то возня. Видимо, из хранилищ наконец-то подняли еду и воду. Сразу из нескольких движущихся комнат стражники начали выкатывать бочки, выносить ящики с хлебом и мешки с рисом. Изголодавшиеся горожане тут же потянулись к куче продовольствия, но что-то пошло не так: послышался чей-то властный голос, а люди столпились вокруг провизии полукругом.

– Ради Творцов, это опять тот придурок?! – Мартин рассвирепел и вскочил на ноги. – Сиди здесь, я разберусь.

Расталкивая народ, Воевода подошёл к месту происшествия и понял, что его опасения подтвердились. Дорогу к продовольствию преградили несколько чиновников, впереди которых стоял их начальник в чёрном костюме. Молодой управляющий выглядел так самодовольно, будто занимал самую важную должность на свете. Его жёсткие и чёрные как смоль волосы были аккуратно зализаны, а зелёный значок с эмблемой Четырёх Принципов на груди – начищен до блеска, как и серебряные пуговицы. Серые глаза за строгими очками надменно смотрели на толпу.

– Не толкайтесь, все в очередь! – противным голосом выкрикивал он. – Всё должно происходить в соответствии с заранее согласованными инструкциями… Женщина, помолчите, здесь я главный!

– Какого туприссия тут происходит?! – выкрикнул Мартин, протиснувшись, наконец, вперёд.

– А, опять ты, – фыркнул чиновник, смерив его презрительным взглядом. – Я пытаюсь установить рационализированный порядок распределения пищи между нуждающимися беженцами! Все выжившие должны пройти регистрацию, после чего мои бухгалтеры распределят имеющиеся у нас в распоряжении ресурсы в соответствии с необходимостью каждого индивида.

– Ты что, сдурел?! Какая к Туприссию регистрация?! Эти люди с утра ничего не ели! Здесь у половины маленькие дети! Просто дай им взять всё, что надо!