– У вас есть жена, Антонио. Поговорите с ней! Я вам не служанка.

– Да не люблю я ее, потому что она издевается надо мной! Она злая, хочет, чтобы я унижался перед ней, хочет вить из меня веревки. Мне нужна ты.

– Не говорите чушь! Флорентина – прекрасная жена и искать кого-то другого после того, как вам удалось добиться от нее взаимности, крайне глупо.

– Нет, я ошибся с ней. Она ненавидит мою мать и избегает меня. Когда я прихожу домой она уже спит, а если я бужу ее, то она смотрит на меня с отвращением. Ее тошнит от поцелуев со мной, она сжимает ноги и брыкается. За все два года нашей совместной жизни она ни разу не одарила меня лаской, ни разу! Я уверен, что мне нужна такая как ты. Когда я смотрю на тебя, Лана, мне хочется упасть к твоим ногам! – раскрыл ветеринару свои чувства Антонио.

– Это унизит вас, не вздумайте, – очень метко сказала девушка и встала со стула, – У вас есть жена, вот перед ней и падайте на колени, хотя я уверена, что Флорентина хочет видеть рядом с собой мужчину, а не нуждающееся в лечении животное. Вам понятен диагноз? Я пойду?

– Диагноз? Я состоятельный мужчина и хотел предложить тебе стать моей женой, а ты издеваешься, – пробормотал Антонио, допил вино и швырнул бутылку в угол комнаты. Она звонко разбилась об стену.

– Животное! За мной ухаживает мужчина, а не их подобие, пропивающее деньги отца. Я сама уйду, если вы еще раз осмелитесь поднять этот омерзительный разговор! – ветеринар в гневе выскочила из кабинета владельца скотобойни.

– Лана! – окрикнул ее Антонио, но девушка лишь хлопнула дверью. Выругавшись, он вылез из-за стола, прошелся из стороны в сторону и подошел к шкафу, где лежали трудовые договора с работниками, еще кое-какая документация и неплохая подборка дорогих вин. Вне сомнения, владелец скотобойни намеревался еще больше залить глаза на происходящее, нежели задуматься над словами ветеринара, которую у него не хватило бы смелости уволить, ведь многие работники сразу же попытаются выяснить, что произошло, и заступятся за нее. На скотобойне любой скажет, что эта молодая девушка является не только хорошим врачом, но приятной коллегой в мужском коллективе, так что расторжение договора с Ланой дорого обошлось бы Антонио, опрометчиво испортившему и без того не лучшие отношения с ней.

В одно из полнолуний орчиха, носящая под сердцем ребенка, выпила кровь из Рога изобилия по настоянию шаманов. Такое подношение от них считалось великой честью, и она сделала это с признательностью. Весь Угур-Агош с нетерпением ожидал рождения ее ребенка, но приятное событие омрачило всех жителей города. Несмотря на то, что малыш родился сильным и здоровым, его лицо оказалось обезображено. Мальчик родился с одним глазом, расположенным посередине лица над переносицей. Шаманы, как могли, успокоили потерявшую покой мать и жителей города, раздосадованных этим, словно несчастьем, ведь в целом ничего ужасного не произошло, и они должны были только радоваться счастливому событию.

Детей, рожденных от матерей, выпивших кровь из Рога изобилия, называли ограми за могучую силу и бесподобное здоровье, которыми они обладали с момента появления на свет. Помимо такого значительного статуса среди всего орочьего народа им полагалось имя, как всем остальным. Необычного огра, рожденного с одним глазом, нарекли Циклопом.

Так огр и жил в Угур-Агоше, с каждым днем становясь все сильнее. Вскоре он вымахал до такого роста, что стал крупнее и выше всех жителей города. Орки стали побаиваться его и прекратили подсмеиваться, опасаясь за свои жизни, но остальные огры продолжали подтрунивать над ним. Однажды один из них решил посмеяться над одноглазым Циклопом и как-то неудачно отозвался о нем. Под всеобщий смех раздался жуткий хруст, и этот огр пролетел мимо толпы орков. Его шутка так рассердила Циклопа, что он машинально подскочил к нему и со всей силы врезал ему в челюсть тяжеленым кулаком. Поднимая пыль, тело огра грузно повалилось на песок и не подавало никаких признаков жизни до тех пор, пока кто-то из толпы не решился подойти к нему. Выяснилось, что самостоятельно этому огру уже не подняться никогда. Он был мертв.