С чем это связано, художница могла догадываться. Были некие смутные воспоминания, очень смутные, неточные, однако ощущения от них были так себе. Не хотелось их ворошить.

Суть заключалась в том, что ей нечасто, но бывало, снилась пытка. Не ее, нет, другого дракона. Драконицы… Не старше художницы, вроде старшей сестры. Сама же Дельталианна – в каждом сне такого рода ей было около пяти – стояла в стороне и умоляла пытающую (это была именно она) не мучать никого. Но она не слушала…

Возникал тот безотчетный, безысходный страх. Художница, тяжело дыша, просыпалась – приходилось еще долго успокаиваться. Между тем мозг продолжал вспоминать подробности. От которых становилось тошно.

Зал Смерти. Лабиринт. Алтарь с кинжалом. Зеркала. Икона. Драконица с окровавленным кнутом. Жмущаяся в угол узница, на чешуе которой не осталось живого места. Ручей, текущий с пола на потолок…

Дельталианна передернула крыльями. Солнце медленно карабкалось в зенит. Становилось все жарче. Сзади раздалось шуршание, визг, хлопок и злорадный голос Геты:

– А нетего спать. Вставай, белый! Утро узе! В строй!

– Да черт… Уйди… Как там тебя… – пробурчал Предерикс. Художница улыбнулась и повернулась к друзьям.

– Доброе утро!

– Кому доброе, а кому нет…

– Предерикс, и правда пора вставать.

– Ла – а – а – адно…

Дельталианна потянулась, разминая ноги. Крыло, благодаря стараниям Геты, почти прошло. Только вот есть хочется…

– Слушай, Гета, у нас есть что – нибудь на завтрак?

Сирокко покосилась на нее, как на ненормальную.

– Нет, конесьно. Варига мы сьели.

– Как так – конечно? Ты разве не хочешь перекусить?

Гета не удостоила ее ответом и пробормотала что – то типа «Вот фрик!». На сироккятском. «Неужели я начинаю понимать на этом языке?» – приятно удивилась художница. Или угадала? Ладно.

– Я слетаю на охоту, – ободряюще сказал Предерикс, потирая голову.

– О… Нет, я думаю, это опасно… Да я потерплю… – залепетала Дельталианна.

– Да брось! Я осторожно.

– Ох…

– Никуда не идесь, – решительно перебила Гета. – Сидись тут. Там много драконов. И совет возьдей. Поймают.

– Какой еще совет?

– Возьдей. Разьных кранов. Сэнсэти, Хами. За Симу драться будут.

– За что? – не понял Предерикс.

– За Остров, – сорвался с языка Дельталианны перевод. Все повернулись к ней.

– Ого! А ты откуда знаешь?

– Не… не знаю… – выдавил художница, пожимая плечами.

– Ну… Хорошо…

– Слушай, давай тоже устроим совет? – свернула Дельталианна на другую тему. – То есть посовещаемся, что делать с Императрицей и ее Гипнозом.

– Разорвать на клотьки, – кровожадно хмыкнула Гета. – И ськормить акурам. Они городные.

– Нет, Гета! – возмутилась художница. – Ты что? Я думаю, надо просто действовать логически.

– А как? – поинтересовался Предерикс.

– Смотри. Императрица не может повелевать драконами, не сделав им укол, так?

– Ну, так.

– Для того, чтобы сделать укол нужно некое средство, так?

– Да – а – а…

– И это средство должно где – то храниться, верно?

– Э – э – э…

– Значит, мы должны разгромить этот склад, так?

– Дельталианна, это очень опасно! И мы ведь даже не знаем, есть ли такой склад вообще, кто его охраняет и где он, собственно, находится.

– Во Дворте, – подала голос Гета.

– Где – где?

– Nel Palazzo, – перевела художница. – То бишь во Дворце. Но как?…

– Проникнуть? Там дорзен быть тайник.

– М – м – м… Согласна, идея прекрасная, однако этот тайник, должно быть, очень хорошо защищают!

– Дзерьта, я зьнаю, сьто говорю! Есри испорьзовать военные хитросьти, то мозьно будет и скрад разгромить.

– Какие хитрости? А разве нельзя по…

– Нерьзья! И васе, кто зьдесь гравный?! – возмутилась Гета с усиленным акцентом.