Рэн слышала, как глухо стучит сердце, у нее было такое чувство, словно она падает в черную бездонную пропасть, но она все же шагнула к незнакомке.
– Кто ты?
– А это так важно? Я могу спасти твоего возлюбленного… – глаза ее странно блеснули. – Мы вместе можем спасти его…
– Как? – горестно воскликнула Рэн. – Сегодня проклятое полнолуние!
– Но ты по-прежнему человек, – возразила незнакомка. – Ты даже не представляешь, насколько ты особенная… Я помогу тебе…
Рэн не отрываясь, словно зачарованная, смотрела в ее синие глаза. Не стало ничего кругом, только этот пронизывающий взгляд и Голос внутри, который шептал, обещал невозможное. Лицо незнакомки стало расплываться перед глазами, искажаться… А потом она уже не могла понять, где кончается этот кошмарный сон.
Трэйд
Шум битвы постепенно утих. Рэн боялась признаться себе, что это может значить только одно – все погибли или хейли добивают последних оставшихся в живых. В Убежище было тихо на протяжении всего времени, пока длилось уничтожение. Люди сидели у стен, сбившись в кучи, грязные, голодные и испуганные. Женщины и дети плакали, многие оставили наверху своих близких. Они с какой-то упорной слепой надеждой взирали на Рэн, как будто она еще могла в чем-то помочь. Да, они все пока живы, но это лишь отсрочка неминуемой смерти. Скоро закончиться еда и вода, если только ликаны не доберутся до них прежде.
Но все эти мысли вытесняла тревога. На грязной подстилке в углу пещеры Брайс корчился в судорогах уже несколько часов. Ему не становилось лучше. Напрасны были все заклинания и порошки. Не помогло и последнее, на что пошла Рэн. Тонким стальным клинком она сделала глубокий надрез на своем запястье, и темная струйка крови потекла на пол убежища. Брайс открыл на минуту глаза, мутные, полыхнувшие желтым светом. Рэн было и так ясно, что время на исходе и если не поможет это, не поможет ничто. Она склонилась над ним, стараясь унять дрожь. Ей было страшно того, что предстояло сделать, но Голос в голове нашептывал, что это последний шанс.
– Рэн… Рэн… что ты делаешь? – Брайс с трудом открыл глаза, они лихорадочно блестели. Рэн сквозь слезы смотрела на родное лицо.
– Все будет хорошо, Брайс… я спасу тебя… доверься мне. Я знаю, что делаю…
Брайс понял раньше, чем она приступила к делу. Его взъерошенная голова метнулась в сторону, в другую, но сил встать у него уже не было. Он только беспомощно смотрел на нее сквозь туманную пелену. Ее глаза были полны слез.
– Я не дам тебе умереть… – услышал он шепот над самым своим ухом, – только не так, любимый…
– Рэн… послушай… – слова с хрипом вырывались из груди. – Это конец… никто ничего не сможет сделать… не надо… я люблю тебя, моя королева…. – Он коснулся ее щеки, пачкая кожу в кровь, стараясь поймать ее взгляд, но она мягко, но решительно высвободилась.
– Нет, Брайс. Ты не умрешь!
С силой она запрокинула его окровавленную голову, и струйка крови с ее запястья потекла ему в горло. Его тело с неожиданной силой выгнулось в конвульсиях. Рэн отбросило в сторону. Брайс издал дикий вопль, полный боли и ненависти. Люди в углу тоже закричали, заметались в панике. Один из стражников, мальчишка лет пятнадцати схватил меч и бросился к Брайсу, но Рэн преградила ему дорогу.
– Остановись! Я как твоя королева приказываю тебе – остановись! – ее голос звенел от гнева и напряжения. – Мы не такие, как они! Мы не убиваем!
За своей спиной она заметила движение. Брайс извивался на своем ложе, лицо его менялось, вытягиваясь и темнея. Она в отчаянии смотрела, как он превращается в то же, чем стал Крэйн и была она сама. Сердце раздирала нечеловеческая боль и ярость. Кто угодно, только не он! Он – единственный, кто не отвернулся от нее, понял и принял ее. И вот он умирает за нее! Ногти на скрюченных пальцах отрастали и загибались с невероятной скоростью. Голос не помог – он обращался в хейля, даже быстрее, чем остальные. Рэн встала между ним и людьми. Ей не было страшно, она знала, что теперь остается только убить его. Брайс поднялся с ложа, с трудом сделал несколько неверных шагов. Желтый огонь в его глазах светился слишком ярко.