Сэм: Рон!

Я с удивлением оглянулся по сторонам, в попытках заметить что-то или кого-то, но так и не смог.

Сэм: Рон!

Рон: Да? Кто здесь?

Непонятно откуда, появился высокий худой парень с серо-голубыми глазами.

Сэм: Здравствуй, Рон. Тебе выпала огромная честь пойти со мной.

Рон: Эм…привет…к…куда пойти? Кто вы? Мы знакомы?

Сэм: Ты задаешь слишком много вопросов.

Этот парень показался мне довольно угрожающим. Я стиснул зубы, сжал кулаки и попытался всем видом показать, что кем-бы он ни был, у него не получится меня запугать.

Рон: Я не знаю, о чём вы, да и не хочу знать! Уходите!

Парень ехидно улыбнулся, достал пистолет и направил на меня.

Рон: Чувак! Эй! Ты что, больной? Убери ствол!

Но он лишь продолжил смотреть на меня с улыбкой и холодным безразличным взглядом.

Сэм: Тебе выпала честь, помни мои слова.

После этой фразы, он направил пистолет на меня и выстрелил. Адская боль в груди была настолько сильной, что я не смог ничего сделать. Я не хочу умирать! Мне оставалось только упасть на землю и продолжать смотреть, как он берёт меня, закидывает к себе на плечо и несёт вдаль от моего дома. Глаза начали закрываться, и мир погрузился в темноту.

Я богаче. Я красивее. Я умнее. Я успешнее. Я лучше всех. Никто не стоит моего внимания и моего времени. Именно такие установки мне давала моя мать. С детства она учила меня показывать наш семейный статус. На людях, я должна была вести себя высокомерно, надменно и везде искать выгоду. Дома, я должна была заниматься уроками фортепиано и скрипкой. В школе, я должна была успевать по всем предметам и получать только положительные оценки, я должна была делать домашнюю работу на несколько недель вперёд и не дай Бог я что-то перепутаю. Мама, с моего пятилетия, каждый год дарила мне ежедневники и учила их заполнять, ставить цели, выполнять их, лично мне это не нравилось, но возразить я не могла.

Жили мы в Москве, в большом загородном доме в стиле хай-тек. Мама всегда обожала структурный экспрессионизм. В доме всё время витала атмосфера одиночества, братьев и сестёр у меня не было, отец погиб, когда мне ещё не исполнилось и года, а мама была очень занята своим бизнесом, её бы хорошо описало выражение: «Время-деньги».

Друзей у меня не было, действительно, кто захочет дружить с закрытой надменной богатой стервой? Никто. В основном я общалась с обслуживающим персоналом. Со швеей мы обсуждали сериалы, с поваром разговаривали о математике и физике, с уборщицей рассуждали на тему воспитания детей, а с чистильщиком бассейна я играла в карты. В свои девятнадцать лет я знала, что такое учиться быть сдержанной, другого опыта у меня не было.

Вечером я, как всегда, вышла на балкон с кружкой горячего какао и села на любимое плетённое кресло, сидя на котором я представляла себе идеальную жизнь, в которой от меня не будут требовать самых высоких результатов, в которой моя собственная мать не будет гнаться за статусом и успешными знакомствами с важными дядьками и бандитами, которая будет ценить меня и любить, которая будет проводить со мной время. Этой жизни у меня никогда не будет. По моим щекам побежали слёзы. А если я исчезну, мама будет опять беспокоиться о статусе или будет искренне переживать за свою дочь?

Чистильщик бассейна: Сара, вот ты где! Я тебя по всему дому обыскался!

Я быстро смахнула слёзы рукавом кофты. Никто не должен видеть, как я плачу.

Сара: Сегодня же четверг.