Мишель: Ой, я сейчас расплачусь…

Не люблю я милые истории, где все ссылается на судьбу. Меня взяли из детдома, чтобы было не одиноко жить, как собачку, которая должна играть с хозяином и быть послушной.

Бабушка: Всё, не мешай смотреть телевизор!

Ближе к вечеру я сделала яркий макияж и вызывающе оделась. Бабушка опять уснула возле работающего телевизора с пачкой чипсов в руках. Пройдя к входной двери, я направилась в клуб.

Через пару часов беспрерывных танцев я вышла на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом и подумать на философские темы.

Эмма: Привет.

Мишель: Привет.

Эмма: Как тебе сегодняшняя тусовка?

Мишель: Оставляет желать лучшего.

Эмма: Что-то не так?

Не люблю я людей, задающих много вопросов, но эта девушка вызывала полное доверие. Её белое кружевное платье, пепельные волнистые волосы, светлая кожа и ярко-серые глаза начинали развязывать мне язык.

Мишель: Я не люблю свою жизнь, не люблю своих друзей-алкоголиков, не люблю находиться здесь.

Эмма: Так почему же ты не возьмёшь всё в свои руки?

Мишель: Я бы с радостью, но не знаю с чего начать.

Эмма: Согласна, жизнь непростая, но в этом вся прелесть, Мишель.

Мишель: Я не говорила тебе своё имя. Кто ты? Откуда меня знаешь?

Эмма: Я твой ангел-хранитель. Я пришла спасти тебя и дать шанс на хорошую жизнь.

Что со мной происходит? Я верю ей. Странно, надо прекращать пить и точно прекращать этот разговор.

Мишель: Было приятно поболтать, но я ухожу.

Эмма: Не так быстро!

Она резко схватила меня за плечо и вытащила что-то из кармана, я не могла разглядеть эту вещь, в глазах всё двоилось и троилось.

Эмма: Меня зовут Эмма, рада с тобой познакомиться.

Я упала на мокрый асфальт и мои глаза закрылись.

В столице Испании жить было прекрасно. Мадрид для меня всегда был завораживающим. С детства я гулял с родителями по площадям, ходил в музеи европейского искусства и обожал играть в футбол. Друзей у меня было мало, многие считали, что за меня все решают мои родители, а ведь так и было. Когда мне было пятнадцать лет, я им устроил взбучку. Представьте себе картину, пятнадцатилетний подросток с бурлящими гормонами начал отстаивать свои личные границы, которые до этого не отстаивал. Конечно, родители были в шоке, отец пытался меня строго наказывать, мать водила меня к психологам и читала много книжек о воспитании подростка, но ничего не помогало. Мне даже казалось, что они хотели от меня избавиться, но их вечно что-то останавливало.

Со временем, со мной становилось всё сложнее и сложнее, пока родители не сдались. Сейчас мне восемнадцать лет, и мы с ними общаемся только по видеосвязи, хотя живём в одном городе. Дело в том, что я нашел себе работу и увлечение, научился жить самостоятельно и их помощь мне совершенно не требовалась. Родители были только рады тому, что мне не придётся объяснять, как правильно жить, как и чем распоряжаться, мне это было дано с детства, будто заводские настройки, как в телефоне. В глубине души, я всё равно чувствовал обиду, которая съедала меня на протяжении двух лет самостоятельной жизни. Мне было обидно, что для родителей я был галочкой в их списке семьи, будто я родился, не потому что они этого хотели, а потому что так было надо.

Честно, никогда этого не мог признать, но мне было страшно. Страшно конфликтовать с людьми, страшно проиграть важный матч, страшно стать разочарованием для родных и страшно признать, что я не храбрый человек.

Утром, я, как обычно сходил в душ и пошел собираться на футбольную тренировку. Взял свою спортивную сумку, закрыл дверь на ключ и подбежал к машине. Я всегда опаздывал по утрам, никогда не мог заставить себя побыстрее собраться или встать пораньше. Но дойти до машины у меня так и не получилось.