Вейм собралась было поспорить, как явственно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляда. Женщина обернулась: никого… лишь ветер шуршал прошлогодним рогозом. Собрав людей, Вейм вернулась в лагерь.

Ночью Вейм проснулась от странного ощущения, словно кто-то наблюдал за ней из леса. Она села и, поежившись от ночного холода, подбросила пару веток в костер. Уже затухающее пламя заплясало на коре, весело жуя длинные желтые иголки. Рядом, завернувшись в плащи, спали Хаген и Ирсен. Чуть дальше, у соседнего костра, был слышен шепот дозорных. Стоило огню разгореться, как один из них тут же появился рядом, с вязанкой хвороста через плечо. Удостоверившись, что все в порядке, он кинул вязанку и исчез во мраке.

– Тоже не спится, госпожа? – Илана, лежала у костра, прижимая к себе спящего сынишку.

– Да, – коротко ответила Вейм, устраиваясь на свернутой медвежьей шкуре. Над ней огромным сверкающим ковром раскинулся, такой родной и такой чужой одновременно, звездный небосвод. Поймав себя на мысли, что она с удовольствием променяла бы это родное теплое небо на чужое холодное над Драгонхоллом, женщина горько усмехнулась.

– Вы ведь, тоже его чувствуете, – продолжила Илана.

– Кого его? – переспросила женщина.

– Зло, притаившееся в лесу.

– Илана, ты бредешь, – раздраженно проговорила Вейм. – Единственное зло в округе – это я, спи спокойно. Завтра будет тяжелый день.

– Оно завет Вас, слышите?– Прошептала Илана, приподнимаясь на локтях.

– Илана, если ты попытаешься встать, я свяжу тебя так, что ты не сможешь пальцем пошевелить. Не слышу я ничего. Тишина мертвая: только волны о песок бьются.

– Оно завет Вас… – Глухо прошептала Илана.

– Да что ж это такое…

Вейм резко вскочила. Позади лениво плескалось море, а впереди темной безмолвной стеной стоял лес. Только ветер раскачивал верхушки сосен. Внезапно женщине показалось, что кто– то смотрит на нее из-за деревьев, но через мгновение это чувство исчезло.

      Илана, как не в чем ни бывало, крепко спала, прижав к себе сынишку. Тяжело вздохнув, Вейм подкинула веток в костер. Всю оставшуюся ночь она проворочалась, то засыпая, то просыпаясь. Ей снились разноцветные витражи Драгонхолла, Маа, читающая сказки сидящему на коленях внуку, праздник бога Огня, манускрипты в замковой библиотеке и кожаные, покрытые толстыми пластинками рукавицы мужа.

Огненный шар медленно поднималось над водой, окрашивая редкие тонкие облака в багровые тона. Раскачиваемое мелкими волнами, бьющимися о крутые борта, судно тихо скрипело. Попутный ветер надувал тяжелый парус и драккар, словно грузная морская птица, летел над водой. Позавтракавшая команда собралась на носу судна и занималась своими делами: мужчины играли в кости и чинили снасти, женщины чистили рыбу и перебирали нехитрый скарб под грустную песню. Сама Вейм дремала, прислонившись щекой к мачте.

– Опять ночные кошмары? – Спросил Хаген, присаживаясь на один из грубо сколоченных ящиков, привязанных к деревянному борту толстым канатом.

– Илана всю ночь бредила, – проговорила Вейм, не открывая глаз.

– Илана спала, как убитая, а вот ты всю ночь ворочалась… Дурные видения?

– У меня не бывает хороших видений с того дня, как в гроб моего сына забили последний гвоздь.

– Ты живешь прошлым. Мой тебе совет: перестань бередить духов сына и мужа. Отпусти их, пусть дожидаются в стране мертвых. Если ты будешь каждый день их вспоминать, не будет покоя ни тебе, ни им.

– Тоже мне, советчик, – Вейм открыла один глаз и, глотнув из фляги, багровой жидкости поморщилась. – В своей жизни разберись. Твоя матушка пред отъездом не соизволила назвать имя твоего отца?