Хаген не знал этой местной особенностей, и поэтому вот уже полчаса пытался поговорить с Авундием, считая, что из-за незнания экси не может донести до ленивого ума слуги мысль о том, что господину нужно помыться с дороги.

Вейм же просто слушала гул города. Сон все не шел, и она сидела, обхватив тонкие колени, вдыхая вечерние запахи улиц. Стояла середина лета, и ветер доносил ароматы лип, полевых цветов и скошенного сена и речной тины. Запахи порта и ремесленных кварталов не достигали Верхнего города, не тревожа нежные носы господ. Над головой носились стрижи, свившие гнезда под крышей соседнего дома. Судя по гербу с золотым оленем на изумрудном поле, украшавшему конек здания, соседями являлись лорды Косвильские. Куда исчезли тихое семейство лордов Тинвильских, многие годы владевшие особнячком, Вейм не знала.

Шли часы, за стенкой давно успокоились. Сестры давно вернулись в дом. Вейм видела, как их экипажи въехали во двор. Пустой дом тут же наполнился звуками: звонкими голосами сестер, лаем собачек, топотом слуг и басом нетрезвого отца, раздававшимся с нижних этажей. А Вейм, словно каменное изваяние все сидела на подоконнике. Только когда дверь тихонько заскрипела, она повернула голову, положив правую руку на левое предплечье, где под одним из кожаных ремней прятался стилет.

–Здравствуй, Вейм!– Улыбнулась с порога Эйтель.

Вейм встала, и женщины обнялись.

– Ну и дыру тебе выделил отец,– фыркнула она, присаживаясь на край кровати.

– Бывало и хуже, – пожала плечами Вейм.

– Знаешь, Вейм, я рада, что ты вернулась. Мне тебя не хватало.

– Не думаю, что остальные тоже рады меня видеть, – усмехнулась Вейм. – Со мной же проблем много.

– Ерунда,– фыркнула Эйтель, поправляя складки на темно-зеленом бархатном платье, расшитом крупным речным жемчугом. – Ты не притязательна и не шумна. Извини меня конечно, но твоя семья загостилась у меня. Король вот уже десять дней в Мянтувиле, и все десять дней отец и твои сестры живут у меня. Я не жалуюсь, но они очень громкие. А их собаки.… У меня мигрень от их противного визга. Твой отец просто не сносен: он загонял моих слуг, залил вином ковры и обивку, выгреб все запасы, а вчера, проверяя новый меч, срубил парадную люстру в зале. Но самое главное, он пытается командовать. Мои друзья боятся навещать меня. Я словно гость в моем собственном доме, не могу и шагу ступить без его позволения. Извини, но твоя семья превратила в мой персональный кошмар такое веселое событие, как приезд короля. Я уже не знаю, каким богам приносить дары, чтобы они съехали.

– Мои слуги тоже не подарок. Думаю, Авундий уже жаловался на нас. К тому же, только появившись, я умудрилась испортить завтрак: у многих за столом еда комом в горле встала от моего внезапного воскрешения.

– Не обращай внимания. Знаешь, но твои слуги очаровательны. Я, наверное, неправильно поняла их, но они выпрашивали у Авундия какую-то ванную. Насколько я поняла это какой-то большой таз с водой. Я впервые вижу, чтобы мужчина мылся добровольно. Они конечно немного грубоваты, но забавны. А Хаген…. Он так мило краснел, когда просил чистые полотенца и прибраться в их комнате. Если бы не эти шрамы на лице, он был бы довольно симпатичным.

– Боевая юность, – улыбнулась Вейм, пряча под длинными черными волосами свои шрамы. – Кстати, ты не знаешь где он?

– Авундий повел их в городскую баню.

Огромный белый кот спрыгнул с подоконника, вихляя задом подошел к Эйтель и, утробно урча, начал укладываться на коленях. Зверюга выросла втрое с их последней с Вейм встречи, превратившись из нескладного угловатого подростка в упитанного хищника, и теперь едва помещалась на коленях хозяйки.