Вику как током ударило, она отпрянула от бетонного бортика и бросилась бежать на ватных ногах. «Таню покусал какой-то зверь», – сообразила она. Ей казалось, что она бежит медленно, очень медленно, как во сне. Ноги словно вязли в болотной тине, и каждое движение давалось с усилием. Выбежав с пустыря, исцарапав ноги до крови в нескольких местах и порвав капроновые колготки об острые кусты, она направилась к автобусной остановке, где стоял злополучный ларёк. Вика подумала: «Если б гадская тётка не продала им сигареты, то и не случилось бы ничего». На остановке стояли два человека, молодая парочка. Они ворковали, словно голубки, радующиеся весеннему солнышку. На испуганную девочку-подростка внимание никто не обратил. А Вика не могла вот так просто стоять и ждать автобуса. Она пошла домой быстрым шагом. Мысли путались: «Боже, как страшно! Спасибо, милый Бог, что я спаслась. А ведь тогда, ещё десять минут назад, на мгновенье возникло желание полезть вниз вслед за Таней. Спасибо, спасибо, спасибо, мой ангел-хранитель, что не дал мне сделать это. Боженька, прости меня за всё! Надо срочно в полицию. А зачем? Таню не вернуть уже. Спрашивать будут, что там делала на пустыре. Поймут, что курила. Что мама с папой скажут… Ужас, нет! Молчать надо. Да, никто не видел, что мы с Таней вместе со школы уходили. А вдруг Таню найти не смогут? Не… Найдут. Спасибо, Господи, что это не со мной случилось…»

Вика пришла домой. Родители были на работе, а сестра сидела за фортепьяно, готовилась к музыкальному конкурсу в Юрмале. В квартире пахло борщом. Сестра сказала Вике «привет», не прекращая играть. Девочка отметила, что дома уютно… Она подошла к сестре. Та повернулась к Вике и увидела слёзы в её глазах. Она обняла сестрёнку и стала гладить по голове, спрашивать, что случилось. «Да, ничего, Рита, всё нормально», – отвечала Вика сквозь слёзы, – «Просто я очень вас люблю. Тебя, маму и папу».

Виктория так никогда и не закурила. И не выпила, и перестала уважать матерщину. Сегодня она осознала, что быть «крутой» на самом деле, не так уж и круто.

Утром интерн-Кривулина засобиралась на работу. Она чувствовала себя разбитой после ночи, проведённой в неудобной позе в старом жёстком кресле. День снова выдался ясным. Май вступил в свои права. Маша сама разбудила Якова, показала ему, где помыться и как воспользоваться плитой и микроволновкой. Сегодня её дорогому Борису Владимировичу не придётся лакомиться её пышными булочками и аппетитными пирожками. Она ничего не приготовила. Но на то была причина. Провести день с пришельцем из другого мира (а в то, что это действительно так, Маша успела поверить) – это вам не шутки!

Девушка оставила гостю книги по истории государства, несколько художественных книг. Но настоятельно рекомендовала прочесть те, что по истории. Велела поесть еду из холодильника (сыр, колбасу, купленные по случаю накануне и позавчерашние тефтели). И наказала строго-настрого никуда не выходить до её прихода. А то ещё потеряется или под машину угодит.

По пути на работу девушка всё-таки решила подумать о том, что же ей делать с её гостем. То, что Якову надо социализироваться как-то, Маше в голову пришло только сейчас. Вот как ему жить и где? Не у неё же дома. Надо работать в конце концов. А как же документы? У него ведь нет их. Есть только имя. Да…, наверное, если он обнаружит себя, то сразу попадёт под пристальное внимание спецслужб. Или учёных? Не важно. Ясно одно: нельзя пока никому рассказывать о нём, пока она что-нибудь не придумает. Правда, думать у Маши не очень хорошо получалось, причём на любые темы.