Присев на скорбное ложе, Дарэнд стиснул голову руками и застонал. Лаила опустилась рядом с ним, обняла убитого горем юношу за плечи и дала понять, что приняла неизбежность того, что случилось.

– Она была моей первой любовью. Но я не знал, что нам нельзя быть вместе. А если бы знал, наше свидание все равно бы состоялось. Меня словно подменили! Я только что осознал, что действовал в контакте с собственным подсознанием, которое и руководило мною. Я был бессилен, что-либо изменить, потому что не мог восстать против самого себя в облике Огненного Бога. Наше слияние с Кэлой, так или иначе, но непременно бы случилось. Вот почему у нее не было знака, как у вас.

Лаила невольно поправила причёску, задержав ладошку над правым ухом. За изящной ушной раковиной скрывался крошечный отпечаток человеческой руки. Такие же «метки» были у Нука и Барди, которые присоединились к ним, когда узнали о несчастье. Барди привел с собой Зеуга. Старик прощался с дочерью, так и не узнавшей имя своего отца. На морщинистом лице Хранителя застыло горе, но он не проронил ни звука. Глаза старика остались сухими. Дарэнд с виноватым видом стоял за его спиной.

Его большая комната, как и все жилые помещения Замка, была частью огромного зала. Однажды он проник за пределы своей огороженной панелями секции. Глаза привыкли к темноте, и тут последовала удивительная зрительная иллюзия, будто пространство за продолговатым бассейном перетекает в усыпанный звездами свод, расширяя и без того огромное помещение до бесконечности. С тех пор за пределы своего жилища он не заглядывал, поступая как все в этом Замке: сидел в отведенном ему закутке и не высовывался.

После гибели Кэлы в его представлении о Замке и о собственной жизни что-то рухнуло. В ней уже не будет Кэлы, в то время как за распахнутыми настежь ставнями зарождался новый день. День, который Кэла уже не увидит. День, отодвинувший их прошлое и отвергнувший их мир далеко за Тиольские горы, оставив им воспоминания и удивительные легенды о Бальтире, о Белой Шаманке и о Последней Чаоре, которой вернули жизнь.

Кэла жила ожиданием чуда. Оно свершилось, когда девочка разбудила в мальчике Огненного Бога. Увы, Тому нужна была только ее жизнь, и он её взял.

Что последует дальше, знала только Лаила. Она видела, как поступила Лейдэра с телом погибшего лекаря. И не ошиблась. Тот, кто направлял мысли и дела Дарэнда во время его свидания с Кэлой, Тот, кем в действительности был Дарэнд, воспроизвел обряд как по нотам. Из ладоней юноши хлынуло фиолетовое пламя, собравшее тело усопшей в огненный шар.

Когда Замок втянул в себя неиспользованную жизненную энергию, разом исчезли все рукотворные перегородки, и в открывшемся зале зазвучал величественный хорал. Низкие бархатные звуки, заполнив объем гигантского помещения, понеслись к своду и сквозь него. Своим мужественным призывом невидимый исполнитель предлагал принять жизнь и смерть как неделимую Вечность, когда материя перетекает из живого в неживое, чтобы воскреснуть в другом уголке Вселенной. Таким образом это загадочное строение показало свое отношение к смерти Кэлы. Древняя обитель Огненных Богов взяла её жизнь с сожалением.

Замок вновь погрузился в тишину, которую нарушил громкий возглас Барди. Над овальным водоемом парили полупрозрачные женские фигуры: высокая, в серебристом платье, и маленькая, под голубым покрывалом. Величественная женщина наклонилась над девочкой и что-то ей сказала, указывая в их сторону. Девочка обернулась и определенно всех узнала. Помахав рукой, она повернулась к женщине и, взявшись за руки, женщина и ребенок зашагали к звездному своду и скрылись.