Собеседники помолчали. Недавнее излияние Нука и Лаилы приобрело очевидную ценность. При таком запасе времени расклад игры принимал более интересный оборот.

– Зоф, ты боишься меня?

– Я? Нет. Я же врач, и у меня более циничное отношение и к жизни, и к смерти.

– Полагаю, ты не собираешься находиться рядом с Богом, как Нук?

– Сложный вопрос. У меня в запасе лет десять – пятнадцать, и мне не хотелось бы менять образ жизни. Я всегда принадлежал только себе. Поэтому не женился и не имел постоянных связей. Прости, но я не стал бы служить даже Богу. Но я ученый, и встреча с таким существом, как ты, не оставила меня равнодушным. Мне интересно. Ты заинтересовал меня, Дарэнд. Ты не просто с другой планеты, ты нечто иное. Это пугает и настораживает, но вместе с тем ужасно интригует, а участие в интриге – вполне приемлемое занятие для такого человека, как я. Ты сродни Замку, который поглотил лекаря, не оставив от него даже мокрого места. Ты сплошная загадка, Дарэнд. Кто ты?

– Я Бог, которому ты отказался поклоняться.

Зоф загадочно улыбнулся и встал, чтобы уйти. Дарэнд задержал его и положил на его сухое плечо руку.

– Зоф, я твердо знаю, что не я объединил вас в этом Замке. Но я убежден, что не только мое экзотическое происхождение удержало тебя рядом со мной. У меня есть то, что ты называешь сердцем. И то, что ты называешь душой, но тебе известно, что я устроен иначе. Мне сложно объяснить смысл моего присутствия на Эльцэтре, но я чувствую, что мое появление здесь – это чья-то игра. Игра в человеческую жизнь. Когда-нибудь игра закончится или, или надоест. Придет очередь другой игры, и вот ее я выберу сам! А сейчас уходи. Мне нужно всё просчитать, чтобы сделать верный ход.

Зоф ушел. Дарэнд задумался. Его грандиозным замыслам не хватало самой малости – Времени. Во всех начинаниях, так или иначе, виделся жизненный предел, который естественным образом сдерживал все творческие порывы. Цикличность развития эльцэтрианской культуры, ее взлеты и падения не имели практического значения и представляли чисто теоретический интерес только для небольшого круга ученых. То, что сообщил ему Зоф, меняло его представления о своей дальнейшей жизни на Эльцэтре. Поведение Лейдэры выглядело более понятным и логичным.

Глава 11. Родимые пятна

Выслушав домочадцев, Дарэнд до рассвета вышагивал между камином и ложем, пока в дверь не постучалась Лаила. Кормилица выспалась и выглядела бодрой. Как обычно, девушка внесла золотой тазик и кувшин для умывания. Повторявшаяся изо дня в день утренняя сценка поддерживала чувство стабильности и домашнего уюта. В Замке по-прежнему царил древний уклад. Дань старине передавала ауру неторопливо текущего времени, хотя жизнь вокруг неузнаваемо изменилась.

Юноша освежил лицо. Лаила не стала задерживаться, взяла кувшин, тазик и закрыла за собой дверь. Дарэнд вышел на балкон.

Из-за Скалы выглянула Бальтира. Выбросив вверх поток света, жаркое светило пробудило в каждом живом существе неистребимую жажду жизни. В ответ на всплеск проснувшейся природы закрытая для общения душа юноши как бы воспарила над океаном. Но нет, свобода ему только пригрезилась. Она – лишь иллюзия, открывающаяся глубинам духа. Его же дух не свободен и скрыт. Обрушив удар кулаков на перила балкона, Дарэнд заставил себя расслабиться. «Не стоит заигрывать с судьбой, вовсе не обязанной кому-то угождать и быть справедливой. Будь готов, что в час торжества она насмешливо повернется к тебе спиной, а в минуту отчаяния, наоборот – поспешит на помощь». Успокоившись, юноша вернулся в комнату и обобщил то, что прояснилось накануне.