Внезапно рыжая почва ушла из-под ног. Ломая торчащие из стен колья, девушка провалилась в ловушку. Когда она оказалась на дне, сработал хитрый механизм и крышка захлопнулась. Зубы монстра клацнули, поймав лишь морозный воздух. Зверь обиженно зарычал, принюхался и задумчиво обошёл ловушку, пытаясь понять, куда исчез почти пойманный завтрак. Хищник попытался разрыть каменными лапами снег, но механизм крепко прижимал крышку. Лишь земля осыпалась, сползая ржавыми струйками на дно. Зажимая ладонью бок, Эура тихо лежала на длинных чешуйчатых чулках, оставшихся после змеиной линьки. Рядом валялись щитки когда-то покрывавшие морды рептилий и хвостовые погремушки. Наконец все стихло. Ушёл ли каменный кот или остался караулить её, Эура не знала, но ждать судьбу, сидя на облезлых змеиных шкурах, было бы грустно.

Девушка потянулась к сумке и вытащила кусок тряпки и флакон с алой жидкостью. Перевязав рану, она поднялась на ноги. До крышки было добрых четыре человеческих роста. Колья с острыми стальными наконечниками торчали до самого верха. Эура вытащила из сумки верёвку с крюком и бросила. Крюк сорвался и, глухо ударяясь о колья, сполз вниз. Девушка размахнулась, насколько ей позволили края ямы, и бросила ещё раз, а затем снова и снова, пытаясь зацепить крюк за стенку пещеры, но твёрдые и гладкие стенки становились мягче к выходу, превращаясь в землю. Поняв, что крюк бесполезен, девушка попыталась забраться по кольям. Гнилые рукояти не выдерживали человеческого веса, ломались, оставляя в руках обломки с длинной острой щепой. Так прошли сутки. Ночью Эура забылась тревожным сном. Весь следующий день прошёл в бесплодных попытках выбраться. К вечеру девушка связала лестницу из обломков кольев. Хлипкая лестница с трудом выдерживала маленький вес девушки, однако её длины хватало, чтобы добраться до выхода. Крышка стала новым препятствием на пути свободе. Запорная пружина крепко прижимала её к земле. Девушка попробовала расковырять механизм ножом, но он ржавый запор. Но вот почва… Эура ковырнула землю рядом с крышкой, и почва стала осыпаться. Всю ночь Эура провела роя ножом подкоп. Наутро, когда из проделанной дыры брызнули лучи солнца, крышка открылась сама. Крепкие когтистые лапы вытащили девушку наружу и бросили в утоптанный снег. В грудь Эуры упёрлось лезвие топора.

– Допрыгалась, козочка. Неделю скакала по горам, – послышался такой знакомый орочий рёв.

– Отпусти, – прохрипела Эура.

Лезвие давило, мешая дышать.

– Ты убила моего тролля, – покачал головой орк, обрушивая на голову девушки топорище.

Я плохо помню те дни. Обрывки памяти подсказывают, что меня протащили через перевалы, перекинув через плечо, словно дорожную торбу. Раз в три часа шаман совал в нос щепотку вонючих грибов, что курят в храме Тиары, богини забвения, и я проваливалась в тяжёлую дрему, раз в шесть – давал глоток талого снега. На стоянках меня бросали рядом с остальным орочьим скарбом: сумками и мелкими трофеями. Сверху кидали пропахший дымом и потом старый плащ, чтобы я не замёрзла. Так прошло два дня. Вечером третьего дня мы прибыли в Сауку.

Была макушка зимы, и Саука, шумная летом, пустовала. На огромной опушке, окружённой с трёх сторон лесом, а с четвёртой – рекой, среди палаток и пустых торговых рядов слонялись пара гоблинцев, торговцы рыбой и шкурками, несколько купцов, привезших замороженные овощи и мешки с крупой, торговцы травами и снадобьями. У статуи Ваера, бога дорог, стуча железными кружками о каменный постамент, просили подаяние два пожилых монаха. Третий – клянчил монетку у толстой тётки, торговавшей соленьями. Торговка бранилась в ответ и грозила огреть наглого попрошайку деревянным половником, которым выгребала мороженую клюкву из холщовых мешков. Чуть поодаль, на старой разбитой телеге пили пиво орки. Они заметили вновь прибывших и откровенно пялились на них, прикидывая, сколько нынче можно выручить за топор Вархвара, амулеты Сахвира или за пленницу, свисающую с плеча одного из орков. Решив, что за топор, скорее всего, дадут тумаков, а не звонкую монету, орки бросали злобные взгляды на кошель, болтавшийся у пояса командира. Как только Вархвар подошёл ближе, они кивнули в знак приветствия, не спуская с кошеля вожделенных взоров. Орк, проходя мимо, сухо кивнул в ответ.