Эура спрятала карту в тубус и пришпорила лошадь, желая подъехать к обрыву, но животное отказалось следовать приказу. Нервно облизывая усатую морду, оно хрипело, втягивало ноздрями морозный воздух и мотало головой.

– Пошли, родная, – похлопала по шее Эура, пытаясь успокоить лошадь. – Неужели ты решила, что я заставлю тебя прыгать? Тут добрая тысяча футов или больше. Мы пройдём вдоль обрыва и найдём место, где можно спуститься.

Лошадь упрямо продолжала пятиться к лесу. Резкий щелчок раздался в кустах лещины окружавших поляну. Испугавшись громкого звука, лошадь встала на дыбы. Пытаясь удержаться в седле, Эура краем глаза заметила рослую фигуру, показавшуюся из-за сосны. В следующий миг арбалетный болт застрял в лошадиной шее по самое оперение. Кровь алым фонтанчиком хлынула из пробитой артерии. Обезумев от боли, лошадь рванула вперёд, Эура, вылетев из седла, скатилась в сугроб, едва не налетев на один из валунов, разбросанных у моста. Сделав и пару шагов, лошадь упала, заваливаясь на бок. Дёрнувшись в предсмертной судороге, животное затихло, окрасив багрянцем снег. Стрела воткнулась рядом с рукой Эуры… Тяжёлая стрела с оперением нездешних птиц…. Эура вскочила и быстро вытащила меч. Нападавшие больше не прятались. Они вышли из-за деревьев, морщась от солнечного света: четверо лучников в тяжёлых кожаных доспехах, плотной броней закрывающей тело и ноги. Рослые, на три головы выше Эуры. Свирепые, с звериными мордами, изуродованными шрамами, и торчащими между тонкими обветренными губами клыками. Рядом с лучниками сжимая в лапах топоры и кривые мечи с шипастой, словно кастет, гардой стояли пешие войны. Впереди выступало уродливое существо в тёмном балахоне из грубой домотканой ткани наброшенном поверх брони. Голову существа венчал не шлем, а остроконечная шапочка с россыпью полудрагоценных камней. В руках, а вернее сказать лапах, существо держало узловатую палку с алым шаром, служившую посохом. Рядом с ним стоял, зажав в руках большой боевой топор, командир отряда.

«Орки», догадалась Эура.

– Ты убила моего тролля, – хрипло прорычал командир, поднимая ладонь. Вместо одного из пальцев торчал безобразный обрубок. – Ты умрёшь.

Девушка кинулась в сторону, уворачиваясь от арбалетных болтов. На счастье ей удалось укрыться за одним из валунов, разбросанных перед мостом. Она, было, потянулась за коротким луком, висящим за спиной, но сумка со стрелами, придавленная лошадью, так и осталась лежать на поляне. Эура выглянула из-за камня, и плечо обожгло огненным комком, сорвавшимся с пальцев шамана. Там, где огонь коснулся рукава, куртка мгновенно истлела, осыпавшись пеплом на снег. Бурая корка запеклась над татуировкой, и кожа пошла пузырями.

Орки медленно приближались. Стоило ей только высунуться из-за валуна, как рядом проносилась стрела, задевая опереньем щеку, или с низким гуденьем пролетал сгусток пламени. Орочьи стрелы не ошибались, просто лучники ждали приказа стрелять на поражение, а командир медлил, подходил ближе, рассчитывая самому перерезать горло девушке. Внезапно из-за леса послышалось лошадиное ржание и заливистый лай собак. Следы вывели Хайдгера и его людей к мосту. Орки развернулись, перестраиваясь для нападения. Видя, что по ней больше не стреляют, Эура на животе подползла к хрипящей лошади. Тяжело вздохнув, она всадила нож в лошадиную шею, перерезая нить жизни.

– Прости, – прошептала она.

Кровь брызнула, окропив мраморный пилон рубиновыми каплями. Эура вытерла нож о сухую траву, торчащую из-под снега, и срезала сумку, притороченную к седлу. Арбалетный болт воткнулся в снег, едва не попав в колено. Не собираясь искушать судьбу, Эура юркнула за ближайший камень.