Легенда о капитане Бероевой Василий Боярков

Год 2017-й. Самый конец ноября. Вечер. По Ленинградскому проспекту города Москвы на бешенной скорости несётся британский автомобиль «рендж ровер» чёрного цвета. Им управляет мужчина среднего роста (хотя ближе всё же к высокому); выглядит он лет эдак на тридцать (может, чуть больше); подтянутая фигура не выделяется гру́зной тучностью, но имеет массивные формы – развитым внешним видом она передает образ сильного, уверенного в себе, человека; волевые серо-голубые глаза излучают расчётливый ум, удивительное бесстрашие и несгибаемую решимость. Сосредоточенное лицо, ненапряжённые движения при маневрировании – они только лишний раз подтверждает то первое впечатление, какое складывается о его видимой неустрашимости и твёрдом характере. Одет незнакомец в теплую болоньевую куртку, удобные синие джинсы и коротенькие зимние полусапожки. Сбоку, на пассажирском сидении, лежит восьмизаря́дный пистолет «Beretta», изготовленный в далёкой Италии.

Странный субъект куда-то явно спешит, если, нарушая дорожные правила, гонит с предельной скоростью, целиком поправ как законные требования, так и врождённый инстинкт безопасности.

Что же послужило истинной причиной, казалось бы, бессмысленного и неоправданного (на первый взгляд) поведения?

Утром того же дня в студёных водах Москва-реки обнаружили неопознанный труп, принадлежавший неизвестному человеку, убитому накануне. По отпечаткам, снятым с окоченевших пальцев, в кратчайшие сроки выяснили, что выловленный покойник является ранее судимым Варна́евым Игорем Прохоровичем 1961 года рождения, по преступному псевдониму Зуба́тый. Согласно криминального «послужного списка», отчётливо следовало, что не прошло и одной недели, как он освободился из мест «не столь отдалённых», где отбывал назначенный срок, выразившийся в виде десяти лет тюремного заключения.

При жизни типичный уголовник отличался значительным ростом и выглядел коренастым. Несмотря на зрелый возраст, он смотрелся излишне подвижным и отмечался периодическими подёргиваниями, неестественными для нормального человека. Говоря о его непривлекательной внешности, особенно выделялись следующие основные особенности: худощавое, неприятно осунувшееся лицо бороздилось многочисленными, въевшимися в кожу морщинами (по-видимому, от постоянного употребления крепкого «чефира» и дешевого табака?); взгляд закоренелого преступника виделся волчьим и выражал ту непомерную алчность, что у людей криминального толка направлена на поиски очередной беспомощной жертвы, пригодной для корыстных, а в чём-то и безжалостных помыслов; короткая стрижка, поношенная куртка и застиранные штаны завершали зловредный облик, ожесточённый и беспринципный.

Не имея личного жилья и каких-нибудь близких родственников, бывший заключенный сразу же направился к Ма́ркову Михаилу Николаевичу, являвшемуся в далёком прошлом его преступным подельником и сопровождавшим в одном опасном и незаконном «бизнесе». Каком? Вдвоём они занимались систематическими грабежами, вооружёнными разбоями – нападали на квартиры одиноких старушек и стариков, где после несравненно жестоких пыток похищали все кровные сбережения. Когда усердным оперативникам МУРа удалось напасть на след отъявленных и подлых мерзавцев, за гнусными злодеями значилось множество исковерканных судеб и более пяти миллионов рублей материального ущерба, причинённого пострадавшим людям. Всю основную вину взял на себя Варнаев. Нетрудно понять, украденные деньги (по понятным причинам) так и не были обнаружены: ими распорядился оставшийся на свободе Марков, который открыл солидную фирму, занимавшуюся перепродажей подержанных иностранных автомобилей; очень скоро дела его пошли в гору. Невзирая на исключительное везение и значительно продвинутый бизнес, он не забыл былого товарища и периодически помогал тому выживать в тюремных условиях, высылая пищевые продукты и предметы личной гигиенической надобности. С другой стороны (что бы для бывшего «компаньона» не делалось), Михаил хорошо себе представлял, что рано или поздно прежний соучастник вернется «на волю», а следовательно, потребует вторую часть награбленных денег (ради коих, собственно, он и пошёл на бесславную, огромную жертву, а заодно благополучно «отмазал» другого бандита) – к справедливому дележу благодарный предприниматель был абсолютно готов и ждал его с нескрываемым нетерпением.

Итак, когда освободившийся сиделец появился в главном офисе более молодого подельника (тот сидел в комфортабельном кабинете и внимательно отслеживал видеонаблюдение), он поразился тому невероятному размаху, с каким его криминальному сообщнику удалось развернуться за время его длительного отсутствия. Он осматривал респектабельное предприятие настолько алчным, корыстным взглядом, что бывший соратник интуитивно напрягся. Марков «переродился» в пристойного владельца крупного автосалона, занимавшегося легальной реализацией новых заграничных автомобилей, и обострённый интерес закоренелого зека являлся ему явно не по душе. Впрочем, особого вида осторожный мужчина не показал; напротив, вопреки той откровенной неприязни, что возникла от навязчивых мыслей Зубатого, он (как только доложили о прибытии бывшего криминального соучастника) широко распахнул позолочённую дверь, позволявшую попасть в просторное рабочее помещение, и самолично выбежал встречать старинного друга, для пущей убедительности распростирая дружеские объятья.

Они холодно обнялись (что окружавшим сильно бросалось в глаза) и проследовали общаться в директорский кабинет, как принято говорить, без лишних ушей и ненужных свидетелей. Едва они остались наедине, благодарный дольщик достал небольшой металлический кейс, снабженный кодовыми замками, а распахнув его, представил на обозрение долгожданного гостя баснословное содержимое.

– Здесь ровно пять миллионов, – сказал он, пытаясь объяснить невольные процедуры, со стороны казавшиеся слишком поспешными, – то есть и твоя основная доля, и незначительная компенсация за годы, проведённые за решёткой.

– Деньги, конечно, хорошие, – придав желчной физиономии кислую мину, возразил Варнаев, отсидевший в тюрьме за обоих. – Но, понимаешь ли, какая существует обидная штука, хм?.. Значит, пока я «чалился» там, на промозглой зоне, ты здесь вовсю развлекался с хорошенькими девчонками и тратил наши общие денежки на создание завидного, успешного бизнеса.

– Тебе, что ли, мало? – прервал Марков скользкого сотоварища. – Скажи сколько, и я непременно добавлю. Только у меня к тебе убедительная просьба: дополнительные требования «заявляй» в разумных пределах.

Михаил презрительно улыбнулся, что не ускользнуло от зоркого глаза прожжённого собеседника. Он одарил торопливого бизнесмена аналогичной мимикой и не замедлил продолжить:

– А ты, Мишаня, меня не перебивай и тогда, если будешь достаточно терпеливым и дослушаешь до конца, сразу поймешь, что требования мои ничуть не безосновательные, не лишённые здравого смысла.

– Говори – я послушаю, – сделавшись озабоченным, предложил Михаил и приготовился настороженно слушать.

– Так вот, что, Мишаня, я тебе расскажу: лет мне, сам понимаешь, уже «до хрена», то бишь навряд ли я уже создам в треклятой жизни что-либо значимое, ну? или хотя бы нормальное. С другого бока, тебе – не без моего, знаешь ли, прямого участия – удалось «набашлять» отличное состояние, сколотить неплохое дельце, что меня с любой стороны безгранично устраивает…

– Что?! – выпучил глаза Марков. – Что ты хочешь сказать?..

– Я же предупредил – потерпи, – ехидно, словно плотоядный хищник, готовый к броску, заулыбался Варнаев, – отдашь мне половину автомобильного бизнеса, а «апосля» справедливого, финального акта мы будем – как есть! – в полнейшем расчете. Поверь, никакую другую цену за то незавидное положение, что впустую «прожег» нехилую часть драгоценной жизни, я у тебя не приму.

Несложно догадаться, предложенная перспектива (иметь в ближайших компаньонах судимого человека) Михаилу совершенно «не улыбалась», и он попробовал возразить:

– Но я сейчас честный, порядочный человек, и наше непосредственное общение сильно навредит моей репутации, создаваемой долгими года́ми и на сегодняшний день практически безупречной. Короче, я скажу тебе так: либо забирай причитающиеся «бабки», либо проваливай. И вот тогда!.. Не получишь совсем ничего – так и знай! Шутить и пререкаться на очевидные вещи я всё едино не собираюсь, потому как считаю сие занятие неблагодарным, всецело бесперспективным.

– Вона ты как, Мишаня, заговорил! – растопыривая пальцы (указательный и мизинец кверху, средний и безымянный прижаты большими к ладоням) и вытягивая вперед зловредную рожу, хриплой интонацией заголосил шальной посетитель. – А ты знаешь «вааще», что такое тюремная жизнь?.. А как там тянутся унылые дни – тебе ведомо?! В общем, так, «милый друг», – вставая и глядя былому подельнику прямо в глаза, настаивал бывший сиделец на озвученном требовании, – либо ты сделаешь меня прямым совладельцем, либо я продам твою безмозглую голову и наш совместный бизнес авторитетным браткам!.. Думаю, станется справедливо.

Он резко привстал, размашисто обернулся и уверенной походкой направился к выходу. Марков, едва осознал все тягостные последствия, возникавшие с высказанной угрозой, исходившей от опасного, злобного посетителя, прекрасно понял, что в настоящем случае (как, впрочем, и в любом из предложенных вариантов) его успешный бизнес немедленно провалится в тартарары. Не желая стать заложником прискорбного положения, он вскочил как ужаленный и бросился догонять разозлённого посетителя. Остановил он его, когда тот брался за ручку входной двери́ и, раздражённый, готовился её открывать.