В соответствии со ст. 401 ГПК РФ, предъявление в суде в Российской Федерации иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

Международные организации подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами Российской Федерации, федеральными законами.

Следует заметить, что закона, предусматривающего и регламентирующего механизм отказа от принципа абсолютного иммунитета государства, нет. Есть только проекты 1998 и 2000 гг.[78]

Аккредитованные в Российской Федерации дипломатические представители иностранных государств, другие лица, указанные в международных договорах Российской Федерации или федеральных законах, подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных общепризнанными принципами и нормами международного права или международными договорами Российской Федерации.

Однако в международном частном праве существует теория ограниченного (функционального) иммунитета, в основу которого положен принцип разграничения участия государства в гражданском обороте (например, при заключении внешнеторговых сделок) и при осуществлении властных полномочий.

Государство не может пользоваться иммунитетом в отношении подобного рода сделок и связанного с ними имущества. Сказанное подтверждает, что в таких случаях государству могут быть предъявлены иски, а на его имущество могут быть обращены принудительные меры взыскания, и согласия на это государства по указанной теории не требуется. Следовательно, результатом этой коллизии может стать и процесс легализации документов, т. е. консульские должностные лица должны будут легализовывать административные документы участника (Российской Федерации) гражданского правоотношения, причем на такие документы не распространяется упрощенная форма – апостилляция, так как они имеют прямое отношение к коммерческой или таможенной операции.

Проанализируем признаки понятия «правомерная деятельность», которая означает деятельность, соответствующую нормам права.

Такое поведение с точки зрения задач правового регулирования является желательным, а потому гарантируемым и охраняемым государством, его органами. Правомерная деятельность неизбежно влечет за собой юридически значимые последствия, предусмотренные соответствующей нормой права. Государство, его органы, принимающие законы, иные нормативно-правовые акты, более всего заинтересованы в правомерном поведении граждан, иных субъектов и соответствующей их правомерной деятельности.

Процедура консульской легализации имеет следующие юридически значимые последствия.

Во-первых, она представляет собой установление и засвидетельствование компетентным российским должностным лицом (консулом) подлинности подписей иностранных должностных лиц на документе, поскольку такие документы либо составляются при участии властей консульского округа, либо исходят от этих властей (ст. 55 КУ СССР). Нотариально удостоверяемые сделки, а также заявления и иные документы подписываются в присутствии консула, совершающего нотариальные действия. Если сделка, заявление или иной документ подписаны в отсутствие консула, подписавшийся должен лично подтвердить, что документ подписан им.