– Я спросила этого бездельника, куда он собирается слинять, но прохвост, видно, и сам этого еще не знал. – Хозяйка оказалась высохшей худой старухой, которой уже, должно быть, перевалило за восемьдесят. – Чтобы расторгнуть договор, он заплатил мне за январь и еще за месяц вперед, потом собрал вещи и съехал.

– Вы еще не сдали квартиру? Можно мне туда заглянуть?

– Кроме грязи, там смотреть не на что. Если вы туда пойдете, захватите с собой пылесос. – Мэтерз ждал, пока она с трудом отыскивала нужный ключ.

Ничего особенного в квартире не было. Под дверью валялись брошенные в понедельник разносчиком рекламные проспекты. По углам клубилась пыль, на полу одиноко стоял телефон, отключенный от розетки. Мэтерз подключил его, но гудка не было – линию отключили. Телевизионный кабель крысиным хвостом бесполезно торчал из стены. Мэтерз вышел из квартиры, вернул ключи хозяйке и направился на угол к закусочной, где заказал тарелку супа. Он сел за стол, изрезанный ножиком, и, пока ему грели суп, позвонил по телефону. После скромного обеда он снова позвонил в контору. Ему сказали, что Джим Коутес отключил телефон и расплатился за электричество, но ни в том, ни в другом случае нового адреса не оставил. Не дал он его и на почте.

– Сделай последнюю попытку, – попросил собеседника Мэтерз, – прозвони телевизионные компании.

Через пять минут Билл Мэтерз уже ехал по новому адресу Джима Коутеса. Расставшись с почтой и телефоном, парень был не в состоянии пожертвовать еще и любимыми телепередачами. Он переехал в небольшую квартирку в восьми кварталах от старого жилья, где, скорее всего, в арендную плату входили дополнительные услуги. Мэтерз задумался над тем, не сделал ли он это намеренно, чтобы исключить слежку. Если это так, дураком парня назвать было нельзя. Он нажал кнопку звонка у входа в здание, и дверь открылась. Ожидавший его на третьем этаже молодой человек признаков радости не выказывал.

– Ну, Джим, как поживаешь?

– Как вы меня нашли? Я только что переехал.

– Можно войти?

Коутес, видимо, попытался сообразить, есть ли у него другие варианты, потом сделал шаг в сторону, пропуская полицейского.

– Так как же вы смогли меня найти? – повторил он свой вопрос.

– А ты что, спрятаться хотел?

Жестянщик прошел в комнату и выключил телевизор.

– Ты, Джим, ушел с работы, поменял жилье, причем все это сделал в спешке. Нас интересует, почему ты так поступил.

– Вы ведь сами мне это присоветовали.

– Я тебе рекомендовал поменять работу, заранее уведомив об этом Каплонского. А переезжать я тебе вовсе не советовал.

– Какая разница, – буркнул парень. – Настало время перемен. Ничего особенного.

– К чему такая спешка?

Коутес нервно ходил по комнате, потирая руки, как будто они у него замерзли.

– Вы же мне сами сказали, что они жулики. Вот мне и захотелось поскорее с ними развязаться.

– Но к чему все-таки такая спешка?

– Вы меня напугали, ясно вам теперь? Слушайте, да что же это такое! Я что, преступление совершил, что с этой работы ушел? Или мне переезжать запрещено?

Билл Мэтерз подошел к нему поближе, пытаясь приостановить его непрерывное движение.

– Ты не оставил на почте свой новый адрес. У тебя нет телефона. Если что-то с тобой происходит, мне надо об этом знать. Я должен быть в курсе дела.

– Да ничего со мной не происходит, понятно?

– Сегодня утром мы провели в гараже Каплонского облаву. Взяли всех.

– Всех?

– Всех его сотрудников.

– А теперь пришли за мной?

– Мы обратили внимание на то, что тебя там не было. Хотели убедиться, что с тобой все в порядке. С тобой все нормально, Джим?

– Все отлично. – Уверенности в его словах не ощущалось.