4. 4. Лучший Новый Год в моей жизни

Ну всё, приехали. Только этого мне не хватало для полноты новогоднего счастья. Двое мужиков и одна я. Лет семь назад со мной такое уже случалось. Тогда меня отбили ухажёры старшей сестры. Но теперь никаких ухажёров на горизонте не видно…

Сердце стучит так, что того и гляди разобьётся в груди. Ноги подкашиваются, а по спине стекают ледяные капли. Можно попытаться убежать и вернуться на вечеринку, а там уже вызвать такси, но эти двое выглядят, как волки, от них так просто не уйти. И ещё, я на каблуках, а они в кроссовках.

В голове вдруг снова раздаются помехи и далёкий, искажённый шумами голос:

– Рот ничо так, рабочий… А сиськи маленькие… Похеру, зато снегурочка. Я первый буду. Косой, сука, подождёт…

И второй:

– Закинуть в фургон и рот залепить, потом пулей на скок. Хату подломим, и там уже дёрнем в Андреевку к Чёрному. Главное, чтоб он сам туда не припёрся… Втроём одну бабу переть не фонтан. Да и себе он её захапает по-любасу… Может, её прям в фургоне отделать…?

– Серьёзно? – поглядывая по очереди то на одного, то на другого, говорю я. – Вот вы работнички! Косой, ну с этим и так всё ясно, он только о бабах и может думать, а ты-то чего? Ты ж на дело вроде идёшь? Или что, хочешь меня к Чёрному привезти?

– Косой, ты чё, её знаешь? – ошарашенно спрашивает тот, что стоит чуть левее от меня.

Ясно, значит тот, что правее и есть Косой. Он щурится и сплёвывает мне под ноги, а лицо у него такое, что если бы мне не было ужасно страшно, я бы расхохоталась. Явно озадачен человек.

– Я не понял, ты кто такая?

– Ты откуда его знаешь? – интересуется тот, который не Косой, но на самом деле сейчас выглядит так, что эта кличка ему бы тоже подошла.

– Ладно я, вас же лохов вся мусарня знает. В Андреевке уже небось поляну накрыли, ждут, когда вы хабар привезёте. Хотя, может и на хате засаду устроили. Врать не буду.

– Это чё за подстава?!

– Бля, Чёрный слил!

– Сука, Чёрный!

– Мурка, бля, ментовская!

– Надо по ходу ноги делать! Может и Артист, кстати, лягашам стукнул.

– Её с собой, нах…

Радиоэфир перегружается обрывками фраз.

– Слышь, Косой, надо её с собой брать, по ходу кипеш крутой намечается, – говорит тот, что слева от меня. – Пусть ответит, если чё.

– Скудоумные, – наступаю я, шкериться вам надо, когти рвать, или как вы там говорите на своём языке поганом. Чёрный Артиста сдал, ну и тот соответственно молчать не стал, так что, как говорится, праздник к нам приходит.

– Чё?

– Уходить вам надо, вот чё.

– Чё ты гонишь, сука? – щерится Косой и кивает в сторону своего дружка. – Ну-ка, если такая умная, скажи, какое у него погоняло.

– Хрящом его вообще никто не называет, только я и знаю это погоняло – раздаётся в эфире.– Попробуй угадай.

– Хрящ, – повторяет другой голос.

– Хрящ, – говорю и я.

Наступает тишина, нарушаемая только стуком моего сердца. Мне кажется, эти разбойники обязательно его услышат и поймут, что я всё сочиняю. Чтобы заглушить этот стук я продолжаю наседать:

– Фургон ваш засвечен, пешком уходите. И вот что, меня не ищите. Я вас сама найду.

– Да ты кто такая?! – начинает истерить Косой.

– Узнаешь, когда время придёт, – бросаю я, держась из последних сил. – Всё, волчата, пошли отсюда!

Они медленно отступают. Вот уж, действительно, волки. Или даже гиены…

Как только они скрываются за заснеженными деревьями, я поворачиваюсь и со всех сил несусь ко «Дворцу», сияющему огнями прозрачных стен и посылающему в ночь громкие звуки праздника. Добежав до спасительной крепости, я тут же собираюсь вызвать такси, но замечаю деда Мороза, стоящего на огромном балконе, нависающем над входом в комплекс.