- Я готова, - оповестила незваных гостей Рагана, набрасывая на плечи тёплую шаль.

За порогом её ожидала повозка. Это обстоятельство несколько улучшило настроение ведьмы. По крайней мере, не придётся идти всю дорогу пешком. До замка то путь не близкий. Верхом ездить она не умела, и годы уже не те, чтобы несколько часов без продыху месить ногами дорожную пыль, а после этого ещё и больных пользовать.

До замка доехали быстро. Там их уже ждали. Сам герцог вышел к воротам встречать позднюю гостью. Стражи почтительно склонили перед ним головы, но сиятельный лорд на них даже не взглянул, сразу обратился к Рагане с вопросом:

- Ты ли та ведьма, что поселилась на моих землях?

Рагана мысленно усмехнулась: «Опомнился, милый, да я почитай шесть десятков годков тут живу. Когда я тут поселилась, тебя ещё и на свете не было. А разрешительную грамоту мне твой дед выписывал и обратной силы она не имеет, потому как стоит на ней печать рода».

Но вслух, разумеется, сказала другое:

- Твоя правда, сиятельный лорд, я ведьма и живу на твоей земле. Законов не нарушаю, помогаю всем нуждающимся по мере сил и возможностей.

- Ну, значит, и мне в помощи не откажешь, - герцог не спрашивал, утверждал, но выглядел при этом так неуверенно, словно сомневался в её способности ему помочь.

- Отчего ж не помочь? Помогу, коль смогу, - согласилась ведьма с притворным смирением.

Рагана не спешила вселять в герцога надежду. Пусть сперва расскажет, что за беда с ним приключилась, а там видно будет. Иную хворь без тёмного колдовства не осилить, а оно – колдовство это, нынче под строгим запретом.

- В дом проходи, - сказал герцог, - там и поговорим.

Рагана поплелась вслед за сиятельным лордом, и мысли её были безрадостными. Чтобы там не случилось, а герцогу не откажешь. Но и против закона тоже не попрёшь, выйдет себе дороже. Герцогский маг, опасаясь потери тёплого местечка, в один миг состряпает в инквизицию донос, и тогда быть ей прилюдно поджаренной на медленном огне. В общем, куда ни кинь, всюду клин.

Герцог шагал широко, не оглядываясь, ведьма поспевала за ним с трудом. Сразу видно, привык к тому, что приказы его исполняются незамедлительно. Да и как такого ослушаться? Смотрит грозно, слова бросает веско, что те камни.

Тревожно сделалось на душе у Раганы при одной только мысли, что вдруг да не сумеет она угодить сиятельному лорду. И тогда костёр инквизиции покажется ей меньшим из зол.

Ведьма за своими думами и не заметила, как оказались они перед дверью в чьи-то покои. Герцог толкнул тяжёлую створку, та отворилась легко, без скрипа. Широкая спина хозяина замка на мгновение заслонила Рагане обзор, но мужчина тут же отошёл в сторону, пропуская её вперёд. Лицо герцога сделалось пепельно-серым, во взгляде появилась отчаянная решимость.

- Пошли все вон, - сказал он тихо, и мимо Раганы пронеслись две девицы в синих форменных платьях и белых чепцах. Последней комнату покидала немолодая женщина. Судя по одежде, тоже служанка. Глянула на ведьму недобро, развернулась к хозяину, чтобы что-то сказать, но не решилась, столкнувшись с ним взглядом. Так и шагнула за порог с молчаливым неодобрением в блёклых глазах.

Дверь за женщиной закрылась с мягким стуком.

- Подойди ближе, ведьма, - приказал герцог.

Он стоял возле кровати, на которой лежала девушка. По её исхудавшему лицу разливалась мертвенная бледность, вокруг глаз залегли тёмные тени, губы посинели, щёки ввалились. В этом измождённом до крайности создании Рагана с трудом признала герцогскую дочь – красавицу Элайну.

Ведьма помнила её здоровой и полной жизни. Сейчас же девушка походила скорее на умертвие, чем на живого человека. Рагана мысленно содрогнулась, подумав, что герцог решил с её помощью оживить покойную.