Себастьян поведал много интересного, но Кристофер пока решил сосредоточиться на тайнике. Отправляться ночью на поиски спрятанного было равносильно самоубийству, поэтому вылазку отложили до утра. Сейчас он обговаривал с двумя гвардейцами прошедший допрос пленника и строил планы на ближайший день.

В момент обручальное кольцо слабо замерцало. Ладонь обожгло болью, живот пронзила сильная резь, от которой начальник гвардии сгорбился и сжал пальцы правой руки в кулак. Дыхание перехватило от внезапно накатившего спазма.

– Продолжим чуть позже, – на выдохе проговорил он.

На полпути к башне Кристофер испытал совершенно иное чувство: по телу разлилось приятное тепло. Ему вспомнились горячие источники близ Эрты. Когда он жил в родовом замке, в свободное время ему нравилось проводить вечера в каменных купелях с мокрым полотенцем на голове.

«Что с ней происходит?» – озадачился гвардеец, ничего не понимая, и поспешил внутрь здания. У дежуривших на первом этаже гвардейцев он узнал, что последний раз принцессу видели поднимающейся по лестнице на свой этаж. Поэтому Кристофер сразу решил проверить спальню, где и нашёл Алиту лежащей неподвижно на правом боку возле кровати. Веки плотно сомкнуты, ладони в районе живота. На паркете и на платье виднелись пятна крови.

Драконьечутьё подсказало, что возлюбленная жива, но пребывает в каком-то странном состоянии.

Кристофер выглянул в коридор и крикнул первой попавшейся на глаза служанке, чтобы позвали Малиса. Затем подошёл к принцессе и присел рядом. Он осторожно приподнял ей голову и, вытащив платок, промокнул верхнюю губу от крови. Драконица нахмурилась и недовольно заёрзала.

– Ты… спишь? – озадаченно спросил гвардеец. В ответ – молчание. – Алита?

Она ничего не ответила, а только попыталась перевернуться на спину.

Бросив платок на тумбу, Кристофер аккуратно поднял любимую, положил на кровать, убрал запачканные кровью пряди с лица, а затем стащил туфельки. Принцесса лишь сопела носом, всё ещё не двигаясь.

«Спит. Она удивительно крепко спит, – гвардеец перевёл взгляд на дверь. – Где же Малис? Её нужно осмотреть».

– Свет… – послышался слабый голос с лёгкой хрипотцой.

– Что? – Кристофер склонился к жене. – Какой свет?

– Голубой свет… такой красивый… – Алита заворочалась, пытаясь поудобнее устроиться на кровати и, не открывая глаз, улыбнулась. Затем её лицо расслабилось, и она вновь засопела.

– Что за голубой свет? – Гвардеец выпрямился, одарив озадаченным взглядом супругу. Она казалась умиротворенной, и ничто не говорило бы о беде, если бы не пряди, пропитавшиеся кровью на подушке.

Около двери послышались быстрые шаги, а затем та резко распахнулась. На пороге возник целитель и, встревоженно глянув на подопечную, прикрыл за собой створки.

– Снова приступ? – с нескрываемой дрожью в голосе спросил Малис.

– Вероятно. Я не знаю. Я почувствовал боль, – Кристофер поднял руку с обручальным кольцом, – и пришёл сюда. Она лежала на полу. Вот здесь! И я перенёс её на кровать. Кажется, она… просто спит.

Малис взял табурет и присел около Алиты, а гвардеец встал у изножья кровати. Он с тревогой в сердце наблюдал, как целитель водит ладонями над хрупким телом возлюбленной…

– Леди Алита крепко спит. Царапина такая же, как перед отлётом в Громовой замок. Нити разорваны. Скверна… тоже без изменений, – заключил Малис. – Всё, как и прежде.

– Это именно сон? – Кристофер сделал акцент на последнем слове. – Это очень похоже на то состояние, в которое она впала в ночь нападения.

Целитель встретился взглядом с гвардейцем и, для большей важности или по привычке, поправил очки.