Он только усмехнулся.

– Нет, дамочка, от этих отметин не может быть ничего.

– А у меня, представьте, есть. – Она улыбнулась и взяла ключи. – Мы с вами еще поговорим.

Камилла Шокет жила с дочкой в скромном домике в городке, название которого происходило от раскинувшегося рядом озера Двух Гор. Здесь можно было наслаждаться всеми радостями сельской жизни, а до работы в «Хиллер-Ларджент», расположенной на окраине Монреаля, Камилле было легко добираться по скоростному шоссе или на электричке. А если ей хотелось зимой поехать на озеро половить рыбу или навестить приятелей, с которыми она работала в «БиоЛогике», туда можно было быстро добраться на снегоходе.

Проснувшись посреди ночи, Камилла стала на ощупь искать ночную рубашку, которую скинула в момент страсти. Скоро она ее нашла и через голову натянула на себя кусок мягкой ткани, покрытый рисунком в виноградных кистях с яркими цветами. Потом засунула ноги в тапочки с мягкой стелькой из овечьей шерсти и прошла в ванную, там открыла кран и прямо из него напилась. Каждый раз, просыпаясь ночью от жажды, Камилла давала себе зарок купить увлажнитель воздуха, но почему-то потом про него забывала. Слишком много мыслей вертелось у нее в голове, суета будней докучала до невозможности, а работа, занимавшая почти все ее время, изматывала и опустошала. Все должно измениться, думала она, все обязательно изменится…

Она включила свет и небрежным жестом поправила короткую прическу. Камиллу никогда не считали красавицей, но она всегда старалась за собой следить.

Поскольку она уже все равно встала, надо было зайти в маленькую спаленку дочери, проверить, не раскрылась ли она, поправить ей одеяльце. Когда Кэрол спрашивали, сколько ей лет, она говорила, что ей семь лет и три четверти. У нее была привычка сбрасывать с себя во сне одеяло и простыни, но в ту ночь она спала спокойно и не раскрывалась.

Камилла осторожно вынула изо рта дочери большой палец и нежно поцеловала ее.

Вернувшись в спальню, она увидела, что ночной гость проснулся.

– Уходишь? – спросила она.

– Да, мне пора. Если только смогу проснуться.

– Ну что ж, так будет лучше. – Она юркнула под простыню и прижалась к нему всем телом. – Мне бы совсем не хотелось, чтобы Чарли нас здесь с тобой застукал.

Такая предусмотрительность застала Вернера Хонигвакса врасплох.

– Ты что, думаешь, он придет?

Она погладила его по плечу.

– Раньше он всегда сначала звонил. Но кто знает? Что-то всегда случается в первый раз.

– До чего же ты любишь играть с огнем! – подколол ее Хонигвакс.

Ее рука мягко скользнула по телу мужчины, обхватила его обмякший половой член и умелыми движениями стала снова приводить его в боевое положение.

– Интересно, а ты что будешь делать, если сюда нагрянет Чарли со своим пистолетом?

Он хмыкнул.

– Зубы ему постараюсь заговорить.

– И что же ты ему скажешь?

– Скажу ему всю правду.

Такой ответ ее слегка озадачил.

– Какую правду?

– Что делаю ему большое одолжение, избавляя от мучений, на которые его на веки вечные обрекла бы жизнь с тобой.

– Ты неправ, Винер[3],– она игриво назвала его своим любимым прозвищем и провела рукой по мошонке. – Если ты это скажешь, он тебя пристрелит на месте. Чарли мне верит.

Разговор и движения ее руки помогли Хонигваксу окончательно прийти в себя.

– А с тобой что сделает наш добрый молодец Чарли?

– Я ему пообещаю сделать то, что ему очень нравится, и он меня пощадит.

– А что ему так сильно нравится?

– Не скажу.

– А мне ты это делала?

– Тоже хочешь? Тогда повернись на животик и отклячь задницу.

– И не думай об этом.