– Позволь ей уйти, Сорин, – сказала Элиза, не сводя с принца глаз. – Нам нужно обсудить ряд вопросов.

– Мы можем обсудить их в ее присутствии, – возразил Сорин ледяным тоном.

– Правда? – Элиза подняла брови. – Что ж, давайте обсудим смертного принца, который так рвался ее проведать. Давайте обсудим то обстоятельство, что он в нее влюблен, а у тебя появилась новая метка. – Она вызывающе сверкнула глазами.

Сорин не проронил ни слова, глядя на нее в ответ.

– Зачем здесь смертный принц? – тихо спросил Рейнер.

– Потому что его жизнь в опасности, и это единственное место, где он может переждать, пока все не нормализуется, – пояснила Скарлетт, вздернув подбородок.

– Выходит, дорогая, он твой любовник? – небрежно спросил Сайрус, откусывая кусочек пирога. Он чем-то напомнил Скарлетт Нури.

– Хочешь знать, свободна ли я? – парировала Скарлетт томным голосом, откинувшись на спинку стула.

Сорин предупреждающе коснулся пальцами ее плеча.

– Ну, раз ты сама завела об этом речь, я, конечно, полюбопытствую, – подхватил он, бросив на Сорина дьявольский взгляд.

– Уверяю, дорогой, что тебе будет невдомек, что делать со мной и моей тьмой, – промурлыкала она.

В подтверждение ее слов к нему потянулись тени и погладили по щеке и шее. Поначалу Сайрус смотрел на них с опаской, но вскоре улыбнулся дикой ухмылкой.

– Действительно пугающе, – согласился он.

– А я говорил, – проворчал Брайар, залпом допивая остатки вина.

Скарлетт тоже подняла бокал и покрутила ножку между пальцами. Изначально она хотела уйти, чтобы не вмешиваться в семейную перепалку, но раз ее втянули в разговор, можно и поиграть. Она с ухмылкой повернулась к Брайару.

– Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о плаксивом Дворе.

Брайар рассмеялся, сверкнув льдисто-голубыми глазами.

– Рада, что вы двое находите это забавным, – заявила Элиза, – но факт остается фактом: мы понятия не имеем, что происходит и почему твое прибытие сделало нашего принца, который никогда ничего от нас не утаивал, очень скрытным. – Все замолчали. Скарлетт перевела взгляд на Сорина, а Элиза продолжила ядовито: – Ты что, язык проглотила?

– Хватит, – прорычал Сорин, бросив на своего генерала убийственный взгляд. – Это ты, Элиза, проглотишь язык, если сию секунду не прекратишь разговаривать с ней в таком тоне. Не забывай, что я твой принц.

– Незачем напоминать мне, кто тут главный, Сорин, – прошипела Элиза, и Скарлетт признала, что восхищается смелостью этой женщины.

– Давайте наконец перейдем к сути, – предложил Сорин.

Он говорил со спокойной убийственной яростью, пригвоздившей Скарлетт к месту. Такой тон – бескомпромиссный и угрожающий – был для нее в новинку. Голос истинного правителя. Все члены его Внутреннего двора напряглись и округлили глаза. Было ясно, что их принц редко обращался с ними подобным образом.

Золото в радужках Сорина превратилось в пламя, и Скарлетт пришлось приложить немалые усилия, чтобы не отшатнуться от него. Краем глаза она посмотрела на Брайара, лицо которого было суровым, как у принца, солидарного со своим другом.

– Давайте обсудим тот факт, что Скарлетт могущественнее, чем кто-либо в этой комнате. Вы все так или иначе были свидетелями малой части того, на что она способна.

Взгляды присутствующих устремились на Скарлетт, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не ерзать на стуле от столь пристального внимания. Нацепив маску скучающей незаинтересованной особы, она занялась десертом, словно то, о чем говорилось, никоим образом ее не касалось.

– Она находится во Дворе Огня, потому что она фейри и это ее дом, – продолжил Сорин. – А смертный принц здесь потому, что его жизни угрожала опасность, а Скарлетт не лишена сострадания. Она до смешного самоотверженна и хочет позаботиться о его безопасности, пока он не сможет вернуться домой. Кроме того, она дочь Элине́. – От этого признания у всех присутствующих глаза полезли на лоб. Сайрус начал было что-то говорить, но Сорин еще не закончил. – Что касается того, нашел ли я оружие, которое так отчаянно жаждет Талвин, то оно –