– Продолжай, какая она твоя Шир? – нетерпеливо попросил он, его совсем не обидел резкий тон Марты, а наоборот раззадорил.

Он сидел на кровати и тщательно прятал ноги под одеялом, чтобы их болезненная худоба и синеватый цвет не испугал Марту, сверху на нём была широкая белая рубаха с тонкого хлопка, отороченная кружевами, которая полностью закрывала его тело. Из-за болезни Нойа мало выходил на улицу, и лицо его было бледно восковым, нежным, без рыжих пятен, которые всегда появлялись летом на лицах его братьев.

– Другие называют её сумасшедшей, – начала рассказывать Марта, стараясь выразить в голосе ещё и благодарность за то, что Нойа не обиделся на её резкий тон и не ответил ей тем же, – но она не сумасшедшая, просто очень добрая, ей можно рассказывать всё что угодно. Мы с ней прячемся в кладовке и разговариваем. Шир мне пообещала, что когда-нибудь мы с ней сбежим из монастыря, и будем жить вдвоём, как пираты вне закона. А ещё она всё знает, и про Бога тоже она мне рассказывает, и это не так, как нас учат в школе.

Нойа с жадностью смотрел на Марту, с ним давно никто не разговаривал. Если кто и заходил к нему в комнату, то только для того, чтобы спросить, как он поживает и быстро уйти. Нойа впивался в каждое слово, что говорила Марта, он останавливал её и переспрашивал подробности: или Шир красивая, носит ли она монашеское одеяние, есть ли у неё муж и дети?

– Её муж умер, – говорила Марта, – из-за реки. Он купался в реке, и была холодная вода, потом он заболел. Шир его очень любила и, наверно, сейчас любит.

– Как звали её мужа? – спросил Нойа.

Марта пожала плечами:

– Не знаю.

– Как, ты не спросила? – удивился Нойа.

– Спросила, но Шир не помнит, – сказала Марта, и ей показалось, что она оправдывается.

– Что значит – не помнит? – Нойа ближе придвинулся к Марте, – сколько ей лет?

– Не знаю, – и Марта опять пожала плечами, – может, тридцать, может, сорок, – неуверенно сказала она.

Какое-то время они молчали: Нойа не задавал вопросов, и Марта не продолжала рассказывать. Она внимательно смотрела на Нойу. Нойа пытался представить себе Шир, а Марта пыталась понять, почему это ему так интересно.

– Она красивая? – мечтательно спросил Нойа.

– Она всегда прячет волосы под платком, – ответила Марта и показала руками на своей голове, как лежит платок на голове у Шир, – но у неё доброе лицо, на неё всегда хочется смотреть.

– Какого цвета у неё глаза? – спросил Нойа.

Марта попыталась вспомнить глаза Шир и поняла, что не знает, какого они цвета.

– Не знаю, – виновато прошептала Марта, – мы редко видимся, когда светло.

Нойа лёг на подушки, заложил руки за голову и, не глядя на Марту, спросил:

– Что ещё Шир рассказывала про мужа?

– … Что они брали еду в корзинке и уходили в лес, и ещё они в лесу целовались.

Нойа улыбнулся уголками рта, совершенно со взрослым выражением лица, продолжая не смотреть на Марту. Марта не понимала, что вызвало в нём улыбку.

– Я проголодался, – сказал Нойа и повернул лицо в сторону Марты, – что-нибудь осталось еще от завтрака?

Марта тут же вскочила со стула.

– Да есть, в столовой, хочешь, я принесу сюда в комнату?

Нойа кивнул, и Марта выбежала из комнаты. Она быстрыми шагами спускалась вниз по лестнице в столовую за едой для Нойи и думала о том, что Нойа совсем не похож на других мальчишек, что он взрослый и добрый, как Шир.

После обеда Марту уговорили пойти прогуляться по ферме, и Нойа остался дома один. После разговора с ним, другие два брата, Роман и Коста, уже не казались Марте чужими. Пока Роман развлекал Марту смешными историями, от которых сам смеялся больше, чем Марта, Коста собрал для неё колоски разных трав, за что получил подзатыльник от старшего брата. Коста поведал Марте свою заветную тайну: если поставить эти колоски в вазу и оставить в спальне на ночь, то ночью обязательно будут сниться чудные сны.