– Мы пытаемся собрать информацию о смерти мистера Кэрэдайна, – ответила ему миледи.

– Этого старого скряги? Плохо о покойниках не говорят, но так ему и надо. – Он вновь двинулся в сторону жилого дома, и мы пошли рядом.

– Вы не первый, кто говорит нам об этом, мистер Окли. Хотя спрашивать мы начали только вчера, – сказала леди Хардкасл.

– Думаю, что другое вы вряд ли здесь услышите. Я вам так скажу: в тот день, когда Господь награждал людей добрым и веселым нравом, Спенсер Кэрэдайн на заднем дворе затеял ссору со святым Петром по поводу какой-то ерунды.

– А когда вы видели его в последний раз? – уточнила миледи.

– В четверг в «Стоге». Видел, как он сидел там, согнувшись над своим пирогом, и таращился на окружающих. А чуть позже уткнулся в него лицом.

– А когда вы с ним в последний раз говорили? – этот вопрос задала я.

– Я заходил к нему на прошлой неделе, после того как он смошенничал на аукционе.

– И что же вы ему сказали? – продолжила я.

– Сказал, что больше не намерен терпеть его закидоны, и если он поступит так еще раз, то ему не поздоровится.

– И как он на это среагировал?

– Сказал мне, чтобы я… Прошу прощения, леди, но здесь я не могу повторить то, что он мне сказал.

– О смысле мы догадались, – леди Хардкасл улыбнулась. – А почему вы думаете, что он смошенничал?

– Ну, – задумчиво произнес фермер, – теперь, говоря об этом с вами, я уже не так в этом уверен. Просто каждый раз, когда мне казалось, что я вот-вот одержу верх, Кэрэдайн вновь повышал ставку. Как будто нарочно это делал. Ему коровы Фарли-Страудов были вовсе не нужны. Он просто хотел, чтобы они не достались мне. А они хорошо доились. Мне б они не помешали.

– И где происходила ваша стычка?

– На дворе.

– Он не пригласил вас в дом? Не предлагал обсудить все за чашкой чая?

– Спенсер Кэрэдайн? – Окли рассмеялся. – В роли доброжелательного хозяина? Да он с запахом г… ни за что не расстанется, прошу прощения, леди.

– А миссис Кэрэдайн при сем присутствовала? – продолжила я задавать вопросы.

– Одри? – задумчиво переспросил он. – Она не выходила, но я вроде бы видел ее за окном.

– И она вас тоже не пригласила?

– А она ничего не делала без разрешения Спенсера.

– То есть ругались вы во дворе. А что было потом?

– Я просто ушел. Сказал все, что хотел, и оставил его жевать сопли. Смысла в этом никакого не было, но мне стало лучше, когда я высказался.

– И вы не видели его до следующего рыночного дня? – уточнила леди Хардкасл.

– Нет, миледи, причин не было. Он был не тем парнем, с которым хотелось поговорить, если вы меня понимаете.

Мы подошли к воротам фермы, и Окли остановился, явно не желая пускать нас дальше.

– У вас есть яд, мистер Окли? – неожиданно спросила я.

Фермер взглянул на меня сначала удивленно, а потом удивление сменилось гневом.

– Простите? – холодно переспросил он.

– Яд, мистер Окли. У вас есть яд?

– Надеюсь, вы не собираетесь обвинить меня, мисс…

– Армстронг, – подсказала ему я. – Нет, мистер Окли, не собираюсь. Я просто хочу понять, как в здешних местах хранятся яды. Мы здесь новички…

– У каждого фермера есть яд, мисс Армстронг. Крысы. Они пожирают фураж и портят амбары. А еще разносят чуму. Мы их убиваем, – говоря это, он демонстративно смотрел мне прямо в глаза.

– И чем вы пользуетесь? – Я не отвела взгляд.

– Мышьяком.

– Благодарю вас.

– Да, мистер Окли, спасибо вам, – сказала леди Хардкасл.

Несколько минут мы стояли молча.

– Мне пора, – сказал Окли. – Хорошего дня.

С этими словами он открыл ворота, прошел на участок и закрыл их за собой, даже не оглянувшись.

– Что ж, это было интересно, – сказала хозяйка, пока мы возвращались к автомобилю и вечно снисходительному Берту. – Ты отлично встряхнула его в самом конце. Застала его врасплох.