— Ничего не имею против, — пожал плечами некромант и, поставив бокал на поднос проходившего мимо лакея, спросил: — Что произошло, господин Лехно?

— Не здесь, — покачал головой старший следователь, но Горич уже и сам догадался о причине, которая привела сотрудника отдела на прием к княгине Уваровой. И эта причина была очень невеселой.

*************

Гостиная, в которую нас проводил князь Уваров, была мне знакома. Еще в детстве, когда моя маменька любила наносить визиты своей подруге княгине Варваре Ивановне, мы с Николаем часто оставались здесь под присмотром его няни и играли или читали книги. Из окна открывался вид на уголок парка, в котором сейчас зажглись магические фонари, а сама комната была теплой и уютной независимо от времени года.

Сегодня в комнате горели свечи, и, оглядевшись, я заметила, что обстановка стала иной. Уваровы поменяли мебель и обои, обтянув стены модным в этом сезоне шелком.

— Оставьте нас, — велела графиня князю, поблагодарив его кивком.

Уваров поклонился и, бросив на меня непонятный взгляд, удалился, прикрыв за собой дверь, словно какой-то лакей.

Графиню боялись. Ей хотели услужить.

Отчего-то от подобных мыслей стало тошно.

— Ну-с, дорогая княжна Елизавета Павловна, — проговорила Софья Александровна, опускаясь в одно из кресел, — поговорим?

Я села напротив и посмотрела на магиню.

Она крепче сжала рукоять своей трости, выполненную из серебра и потускневшую в силу возраста. Да, у вещей он тоже есть, этот возраст. А трость госпожи графини была очень старой. Наверняка что-то из наследия ее рода.

— Вам, наверное, очень любопытно, почему я попросила вас о подобной встрече, — сказала Явлонская.

— Не стану отрицать очевидного, — ответила, глядя в ее желтые глаза.

Она улыбнулась, и улыбка вышла несколько хищной. И да, сейчас графиня еще больше стала похожа на ворону.

— Видите ли, прежде я имела счастье быть знакомой с вашим дядюшкой, ныне покойным Петром Феоктистовичем. Мы имели некоторые общие интересы, и я уважала его как человека, который отлично разбирался в древностях.

— В древностях? — менее всего я ожидала услышать подобные слова.

— Мне всегда нравилось родовое имение Вяземских. Я знаю, Петр Феоктистович не жил в доме. Более того, здание долгие годы оставалось закрытым. Признаюсь, что не раз просила его продать дом. Но он отказывался.

Вот к чему она ведет, подумалось мне. Ей нужен дом!

«Или то, что находится в нем!» — шепнул кто-то внутри.

— Говорите прямо, госпожа графиня. Не надо ходить вокруг интересующей вас темы. И я отвечу так же прямо, потому что не люблю подобных долгих прелюдий.

Желтые глаза дамы вспыхнули, но не от гнева. Казалось, ей понравилась моя прямота. Стукнув тростью об пол, она улыбнулась и произнесла:

— Узнаю кровь Вяземских! Петруша… — начала было она и тут же осеклась. — Петр Феоктистович был точно такой же, как вы. Это и отличало князя от тех пустышек, коими полон сейчас двор.

Софья Александровна распрямила спину и спокойно добавила:

— Если прямо, то я желаю купить ваше наследство. И да, предугадывая ваш следующий вопрос, сразу могу ответить, что следила за процессом наследования и знаю, что Петр оставил дом именно вам.

Я удивленно приподняла бровь.

— Дом, что и говорить, старый, у него дурная слава, и я очень сомневаюсь, что такая молодая и деятельная девушка, как вы, пожелает в нем жить.

— Этот дом — мое родовое гнездо, — возразила я. — Зачем он вам, госпожа графиня?

— Скажем так, я хочу приобрести его не только как память о Петре, но и ради его коллекции древностей, а поэтому могу предложить очень хорошую цену, Елизавета Павловна.