Йена поднялась на ноги, отряхнув подол юбки, Патриция будет вне себя от гнева, увидев внучку в таком неприглядном виде. Она вообще редко была хоть чем-то довольна.

–Я еще приду. – Пообещала Йена, а все внутри сжалось от того, что девушка понимала, что здесь ей больше делать нечего.

Покосившиеся надгробия с фотографиями родителей, смотрели в ожидании. Йена больше не хотела здесь находиться. Она думала, что почувствует связь, их присутствие, ну хоть что-то, но не было абсолютно ничего. Пустота. Наверное, тогда и понимаешь, что человека больше нет, а могилы, надгробия и памятники, это лишь способ живых справиться с потерей.

По памяти и по своим заметенным следам Йена возвращалась к железным воротам. Деревянной лопатой, старик Верманд разгребал снег, что успел намести. Уже у самого входа смотритель кладбища ее окликнул.

– Я вспомнил! Твое лицо не давало мне покоя. Красивая, шибко красивая. – Насмешливо пригрозил пальцем старик, щуря свой голубой глаз.

–Только вот какое диво. Девица, что была так похожа на тебя, похоронена здесь лет пять назад. Помню, тогда мне стало не по себе, растерзанное тело, а на теле ни одного живого места. Я обнаружил ее у старой заброшенной церкви.

Йена проследила за кивком смотрителя. И правда, среди кладбища стояла небольшая церквушка.

–Кто была эта девушка?

–Не знаю, я похоронил ее под номером 346. Она была последней, кого похоронили на Вороньем кладбище.

Дом де Лекруа на Мощеной улице, давно потерял свое величие. Еще одна недвижимость, которая была записана на Патрицию, и приносило больше убытков, чем прибыли. О продаже даже не могло быть и речи, такую развалину никто не купит. Слишком большой дом, требующий целое состояние на восстановление и еще больше на поддержание его. Свет, отопление и вода были давно отключены за неуплату. Раньше он был сердцем одной из самых старинных улиц Кадема. Теперь же это лишь одинокое здание с пустыми глазницами-окнами. Заброшенный дом.

На второй день пребывания, были приведены в порядок более-менее холл, обеденный зал и две спальни. Войдя домой, Йена закрыла дверь на замок, ее не встретил дворецкий, и никто не взял ее скромное пальто и шаль, которые насквозь промокли от снега. Прямо внизу девушка расшнуровала ботинки и сняла их. На вешалку повесила вещи и уже собиралась прошмыгнуть в свою комнату, но у самой лестнице ее окликнули.

–Надеюсь, я получу достойное объяснение твоего отсутствия на завтраке. – Глаза Патриции прошлись снизу вверх по тонкой фигуре девушки. – Хотелось бы узнать причину твоего столь непрезентабельного вида юная леди.

Йена лишь вздохнула, прежде чем повернуться к бабушке. Нельзя оттягивать неизбежное. Патриция де Лекруа не славилась терпением.

–Я была на Вороньем кладбище, посчитала, что лучше не привлекать к себе внимания.

Йена спокойно смотрела на женщину, которую называли грозой аристократического общества. Никто не желал попадаться ей на глаза, а уж попасться на острый язык и того меньше. В свои семьдесят один, Патриция была слишком худа, чем всегда гордилась, носила высокую прическу, в которой седые локоны больше напоминали змей, а льдисто голубые глаза проникали в самую душу.

–Даже не извинишься за свое своевольное поведение?

Девушка усмехнулась уголком губ, в точности копируя привычку своей бабушки.

–Леди рода де Лекруа никогда не извиняются. Ты всегда так говорила.

На мгновение повисла тишина, сопровождаемая лишь тиканьем секундной стрелки часов, а после Патриция отзеркалила свою внучку, которая все больше и больше напоминала ей ее саму в молодости.

–Рада, что ты выучила урок, он тебе пригодиться по жизни. Никогда не забывай его.