– Кого ты боишься?

– Я не боюсь, что ты, – графиня попыталась улыбнуться, – Никто не посмеет причинить нам вред… По крайней мере, в открытую.

– А в закрытую? – ее девочку отличала смекалка, но не достойный словарный запас.

– Герцог Эггенберг прислал мне письмо. Вчера к вечеру. Я из-за него всю ночь не могла глаз сомкнуть.

– Что за письмо?

– Он выражает сочувствие тяжелому положению, в котором мы оказались. Пишет, что матрилинейные браки – большая редкость, и достойные женихи на такое не согласятся… И предлагает выход, как он это назвал.

– Какой там к чертям выход?! – требовательно выкрикнула Канеша, теряя терпение.

– Он предложил выдать тебя за своего сына.

От изумления девушка отшатнулась. Наследник герцога славился статью, смелостью и красотой. Она медленно поднялась с пола и машинально подошла к зеркалу. Мать внимательно следила за ней. Значит, Канеша все-таки переживает из-за своего облика. А она-то волновалась, что в дочери нет ничего девичьего!

– Сынок Эггенберга завидных жених. На кой я ему сдалась? Да еще чтобы дети к нашей династии…

– В том и дело, милая, что нет, – Бриида подошла к дочери и встала рядом, положив руки ей на плечи, – Он предлагает замужество на обычных условиях. И речь не о старшем сыне, а о младшем…

Канеша круто развернулась и уставилась на мать. Лицо девушки исказилось злобой и пошло красными пятнами. К сожалению, гнев дочку не украшал: теперь ее при всем желании нельзя было назвать хорошенькой.

– Об этом недомерке?! Я слышала, что прислуга болтает: он не в себе, только и знает что книжки читать да лягушек собирать.

– Я в жизни его не видела, не могу ничего тебе сказать. Сплетням не стоит доверять полностью… Понятно, что предложение герцога – одна видимость приличия. На деле же это хорошо завуалированный ультиматум.

– Это как? – незнакомое слово заставило Канешу насторожиться.

– Если мы откажемся без веских оснований, последуют неприятности, – пояснила Бриида, невозмутимо оправляя тесемку на платье, – Эггенберги в дальнем родстве с Гросверами; при необходимости их управляющий в два счета состряпает претензию на наш титул и земли.

– А то, что я его не люблю, что жених – урод и что нас не интересует традиционный брак – это не веские основания?

– Нет, если речь идет о предложении от сюзерена. Формально он оказывает нам милость, – графиня удовлетворилась наконец отражением в зеркале и снова перевела взгляд на дочь, собираясь с духом для решающего удара, – Поэтому я ответила согласием рыцарю. Герцог получит вежливый отказ сегодня же.

Лицо Канеши играло всеми оттенками красного. Ноздри раздувались. Она стиснула кулаки, а потом очень тихо и медленно спросила:

– Стало быть, за меня уже все решено?

– Ты моя дочь, наследница и подданная. Я действовала в первую очередь в твоих интересах…

– Хрена с два! – заорала дочь, – Ты всегда делаешь только то, что нужно тебе! Ты не спрашивала, когда приняла этот титул и увезла меня из Борска, не спрашивала, когда решила сменить мне родовое имя!..

Глаза графини сверкнули. Всему есть предел.

– Сменить? Я вернула его тебе, и не без труда! Это был единственный возможный выход! Твой отец, мир его памяти, был прекрасным человеком, но совершенно не знатным. И какое будущее ждало тебя в Борске? Открыла бы пивную? Или вовсе начала бы шарить по карманам, как твои жуткие уличные друзья?

– И чем они были хуже здешних уродцев? У тебя полный двор приживал, которые жрут задарма, а за спиной обсуждают нас как породистых сук! Здесь у нас нет друзей, одни прихвостни да завистники! Вот это настоящая жизнь, по-твоему?! Да лучше пивную держать!