– Феномена?

– Да. На этом озере растут кувшинки круглый год. Даже зимой, когда температура опускается ниже нуля, и воду покрывает кромкой льда. Твоя бабушка собирала кувшинки именно там.

По спине Хэвен проходит холодок. Ощущения смешанные. С одной стороны, ее охватывает приятное чувство надежды, осознание того, что они наконец-то нашли какую-то зацепку. Но, с другой стороны, в красивых миндалевидных глазах Камиллы Хэвен видит, как из светлых огоньков разжигаются костры.

– Ты же не собираешься… идти туда одна?

Губы Камиллы расплываются в победной улыбке.

– О, еще как собираюсь!

Хэвен открывает рот, чтобы возмущенно возразить, но тут они обе вздрагивают от неожиданно отворившейся двери.

– Мисс, не думаю, что Вам можно находиться здесь.

Доктор Уэйн поправляет маленькие очки в тонкой серебристой оправе, и по выражению его лица становится ясно – просьбы и возражения здесь не помогут.

Камилла встает.

– Поправляйся, – она смотрит ей прямо в глаза, и у Хэвен по спине пробегают мурашки. Воспоминание в этот раз не похоже на затуманенные нечеткие образы, что всплывали в ее голове ранее. Сейчас оно как яркий всполох света.

– С кем ты разговаривала?

Пальцы бабушки нежно расправляют складки на ее платье, но глаза пристально изучают ее лицо.

– Ни с кем.      

Хэвен смотрит на свои красные туфельки и знает, что умеет врать намного лучше.

– Там, около леса. Ты стояла возле деревьев и разговаривала с кем-то. С кем?

Хэвен кусает губы и отводит взгляд. Если она не станет смотреть на бабушку, соврать будет намного проще.

– Ни с кем. Правда. Я просто играла.

Клавдия вздыхает.

– Милая, посмотри на меня. Хэвен. Хэвен, ты не представляешь, насколько это важно.

То, с какой интонацией произносит эти слова бабушка, дает Хэвен понять, что у нее не осталось козырей, и ей нечего больше добавить. Бабушка знает, что это ложь, но не может заставить ее сказать правду. Она может только умолять ее сделать это.

Это обстоятельство выводит Хэвен из колеи, она начинает сомневаться в правильности своего решения и уже открывает рот, чтобы…

– Миссис Лаво! Миссис Лаво, не ругайтесь на Хэв! Это со мной она разговаривала.

Хэвен поднимает голову и видит, как маленькая копия Камиллы морщит покрытый светлыми веснушками носик и щурится от яркого июньского солнца.

Она вздыхает с облегчением.

– Это правда была ты?

– Да, миссис Лаво. Мы просто играли в прятки.

– Это правда, Хэвен? – Клавдия поворачивается к ней, шарит испытывающим взглядом по ее лицу, пытаясь разыскать в нем намек на ложь.

А Хэвен не сводит глаз с Камиллы и видит у нее тоже выражение, что играет на ее идеально красивом лице прямо сейчас. Выражение, которое говорит лучше любых слов:

"Я знаю, что происходит. Я знаю, что ты сомневаешься. Но соври сейчас, а потом мы во всем разберемся".

– Выздоравливай, – Камилла наклоняется и обнимает ее, губы подруги чуть-чуть касаются ее уха, когда она еле слышно произносит:

– Проверь телефон.

Оставшись в палате одна, Хэвен достает телефон и, несколько раз перечитав сообщение, оставляет экран разблокированным, ложится на больничную койку и укладывает телефон перед собой. За окном начинает темнеть, и комнату заполняет мягкий полумрак. В полутьме единственным источником яркого свечения остается экран ее телефона с черными буквами на желтом фоне:

<<<Сообщение от Камилла>>>:

Зеркало разбилось не само по себе. Ты это знаешь, и я это знаю. А это значит, что теперь у нас появилось второе преимущество.

Следующим утром Хэвен будят яркие лучи холодного зимнего солнца, пробравшиеся сквозь приоткрытые жалюзи в ее палате. Пятнадцать минут, проведенные в машине, кажутся ей вечностью. Джек ластится к ней из своего детского креслица, пытаясь дотянуться маленькими ручками до ее куртки, но она игнорирует его. Хэвен надевает наушники и отворачивается к окну. Мелодичный голос Bird уносит ее мысли подальше от важного. От того, где сейчас Камилла.