Я смотрю на него беспомощно, неспособная произнести ни слова. Все еще потрясенная своей решимостью или самой большой глупостью. Чувствуя головокружение, прикрываю глаза. В груди наливается свинцовая тяжесть. Дыхание с трудом вырывается из легких.

- Иди в номер, - тихий голос и теплое дыхание, щекочущее мой висок. - Здесь холодно. 

- А вы?

- А я прогуляюсь.

Это последние слова, которые я слышу от Никиты Сергеевича этой невероятной ночью. Потом он отворачивается и идет прочь, пока его фигура не растворяется в темноте холодной осенней ночи. А я с какой-то отрешенностью думаю, что он в тонком джемпере, и я бы не хотела, чтобы он простудился.