Дождь совсем перестал. Вокруг было так тихо, что Ева слышала собственное сердцебиение. Перед глазами возник образ Марка. Эмоции на его лице всё время менялись. Вот он удивлённо вскидывает на неё глаза в первую их встречу. Вот его глаза наполняются злобой. Ещё мгновение и он смотрит с болью; в глазах на сотую долю секунды мелькнула мольба. А вот на губах играет лёгкая улыбка, а серо-голубые глаза разглядывают с интересом. Как часто и непредсказуемо он менялся. Как сильно ей хотелось узнать, что за тайну хранят эти глаза цвета льда.

По–хорошему ей уже давно нужно было начать его бояться, но вместо страха в Еве проснулся живой интерес. К тому же её необъяснимо тянуло к нему. В голове промелькнула фраза, сказанная Андреем по поводу удава и кролика. Ей было не по себе от мысли, что она может стать этим кроликом. Его глаза… они обезоруживали как сознание, так и тело. Воспоминания о происшедшем в его кабинете возникли снова. Еве даже показалось, что она почувствовала холод, поднимающийся по руке. Она потёрла руку, погоняя это неприятное ощущение. Нет, это не фантазия, возникшая в восприимчивом мозге. Он определённо на неё каким-то образом воздействовал. Какой-то неведомой ей силой. Опасной силой. Несомненно, ею обладали и его родственники, но они вели себя совсем иначе.

В чаще леса раздался волчий вой и вырвал Еву из раздумий. Она вздрогнула. Потом к этому протяжному вою присоединился ещё один и ещё, доносившиеся с разных сторон. Животные общались между собой, возможно, загоняли добычу. Ева встала, подошла к окну ближе и всмотрелась в темноту леса. Конечно, она не надеялась там кого-либо увидеть. Да и разве животные подойдут так близко к деревне? Она отвернулась от окна, собираясь уйти, но тут вой раздался совсем близко. Ева резко обернулась…

…Марк резко обернулся. Кажется, они почуяли его. Он стоял, скрытый ночной тьмой, и наблюдал за домом Евы. Они были уже совсем рядом. Марк не хотел конфликта. Он тяжело вздохнул и растворился в темноте.

На душе у Евы стало тревожно. У неё вновь возникло ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Она ещё какое-то время постояла у окна, но никаких звуков из леса больше не доносилось.

«Хватит! – отдёрнула она сама себя. – Это уже паранойя. Просто я в незнакомом месте и мне всё кажется странным».

– Одна, – со вздохом произнесла она вслух и отправилась в спальню.

Настроение совсем испортилось, чувство тревоги сдавливало грудь. Погружённая в свои мысли, Ева переоделась в пижаму. Она уже собиралась лечь в постель, когда заметила на стуле аккуратно сложенный шерстяной свитер и шорты.

– Тай! – прошептала она.

С того дня, как он, можно сказать, спас её, вихрь событий так захватил Еву, что она даже ни разу не вспомнила о нём. Нужно было как-то вернуть ему вещи. За весь вечер мысли о Тае оказались самыми приятными. И хоть тогда ей было страшно, холодно и она ужасно устала, сейчас эти воспоминания доставляли удовольствие. Она вспомнила его широкую открытую улыбку и то, как он заставлял сделать то одно, то другое. И она уступала ему. Каким-то образом ему удавалось заставить её подчиниться, не вызвав при этом злости. Ева улыбнулась. Она решила, что уступала ему лишь в виду своей усталости. Этим она успокоила свою гордость. Ева забралась в постель и спокойно уснула. Последней её мыслью было обещание, что в выходные она отвезёт Таю одежду и поблагодарит его за помощь.

В субботу снова шёл дождь. И в воскресенье… Казалось, небо низвергает бесконечные потоки воды, лишь изредка давая земле передохнуть. Выбираться куда-либо из дома не хотелось. От перемены места жительства и недостатка солнца Еве казалось, что у неё начинается депрессия.